елило его жизнь на до и после, и он считал себя виновным в случившемся и пытался придумать как исправить то что произошло. Гена с младшей сестрой катались на велосипедах, она упала и больше не смогла встать. Падение было весьма неудачным, и девочка повредила позвоночник, с тех пор она была прикована к инвалидному креслу. Парень считал, что будь он тогда построже и запрети он ей ехать с ним, то все было бы хорошо. А так как он провалил эту простую задачу старшего брата, то сейчас он должен закончить свою разработку, которая смогла бы вернуть его сестре возможность самостоятельно передвигаться. Тем более что первые прототипы, весьма громоздкие и неудобные, уже использовались, но ввиду считывания сигналов не напрямую с нервных окончаний, имели небольшие погрешности. Да и заставить собственно тело двигаться они не могли, они управляли экзоскелетом, в который облачался испытатель. Конечно, для некоторых рабочих специальностей это было очень удобно, но для человека, не способного самостоятельно передвигаться, такой девайс выглядел скорее как издевка. Ведь самостоятельно забраться туда не было возможности, а следовательно помощь все равно была необходима.
Проект Геннадия же представлял собой небольшой программируемый чип, который аккуратно вживлялся в основание черепа и окутывал мозг паутиной тончайших нанопроводов, которые считывали сигнал прямо из мозга и отправляли его в чип, который в свою очередь должен был обработать сигнал и отправить его дальше. То есть служить как бы мостом между мозгом и спинным мозгом, заменяя собой поврежденный участок. А также передавать полученный с нервных окончаний сигнал в мозг. Но, по какой-то непонятной причине, тестовый образец отказывался передавать сигналы в обе стороны и работал лишь однопоточно. Время на его разработку, указанное в договоре, уже подходило к концу, а по компьютерной симуляции чип все так же не работал должным образом. Для комиссии, проверяющей его работу, он уже был готов имплантировать чип, лишь бы показать хоть какие-то результаты, но команда была категорически против, утверждая что это не самая лучшая идея, и видимо необходимо доработать код или саму систему. Но на первый взгляд дорабатывать было нечего, все было идеально, кроме того, что не было обратной связи.
Время поджимало, да и в качестве подопытного им доставили покалеченную живодерами собаку, для которой эта операция была последним шансом встать на лапы и не закончить свою короткую жизнь так больно и страшно.
– Гена, не сходи с ума! – кричала Марина, ей было больше всех жалко бедное животное, – собака этого не переживет! И вообще, твой прототип еще не готов!
– У нас нет времени, нам надо действовать, – не сдавался Геннадий.
– Генка прав, – поддерживала его Настя, – если мы не закончим и не покажем работающий хоть как-то прототип, то можно будет ставить крест на карьере, работать мы будем только лаборантами в какой-нибудь захолустной школе….
– Насть, ты только о деньгах думаешь! А как же бедная Найда? Мы же должны ей хоть как-то помочь, пусть даже не совсем излечив ее от этого всего, – не сдавался Дмитрий.
– Димка прав, мы должны помочь животному, – нашел более приличную причину в словах друга Гена, – готовь операционную, мы приступаем.
– Я…, я буду жаловаться, вы издеваетесь над бедным, беззащитным животным, – со слезами на глазах выпалила девушка, – вы чудовища!
– Марин, мы все знаем о твоей безграничной любви к собакам, но подумай о том, что либо это животное умрет страшной смертью, либо мы хотя бы попытаемся оказать ему помощь, – не сдавался Димка.
Но девушка его уже не слышала, она, заливаясь слезами, покинула их дружный коллектив.
– Она ведь знала куда идет, – не понял ее поведения Дмитрий.
– Она была уверена, что мы будем помогать людям и зверям, и никаких ошибок не будет, что вот так все просто, прям раз и с первого раза у нас все получится. Она не ожидала, что все будет настолько серьезно…
– Насть, ну хоть ты-то понимаешь, что у всего есть своя цена, а у многих открытий эта цена равна жертве?
– Прекрасно понимаю, мне конечно жаль Найду, но я думаю если у нас все получится, то она не будет на нас в обиде.
– Хорошо, готовь собаку, я подготовлю чип и инструменты, и мы приступим.
– Как скажешь, – отрапортовала девушка и отправилась к животному. Девушка была ответственна за наркоз и подготовку участка к операции.
Чип был готов к имплантации и, кажется, только и ждал того, когда его наконец вживят кому-нибудь. Геннадий смотрел на него и не мог оторваться: маленький, блестящий, но хранящий в себе целый микрокомпьютер и обширную сеть проводов, которые должны раскинуться практически на весь организм. За время их работы было создано несколько прототипов, но этот был самым последним и, по мнению парня, самым удачным.
Придя в лабораторию, он увидел собаку, та лежала на столе, подключенная к датчикам и не шевелилась. Она спала крепким
