очти одни только иудеи. Есть, конечно, и чиновники из персов, блюстители царских законов. Они присматривают за местным народом, дабы не сворачивал с пути лояльности властям. В обмен на благонадежность и исправную уплату налогов стражи монархии порой по нескольку лет подряд не чинят иудеям слишком большого вреда.
В Нагардее все спокойно. Персидский монарх высоко, а римские легионы далеко. Тучная земля, вода и солнце в помощь издольщикам. Мастеровые умелы, знают свое дело отменно. Торговцы оборотисты. Землевладельцы строги к работникам и выгоду свою, а через подати и государственную, неизменно соблюдают. Иными словами, каждый трудится по-своему, и все несут повинности казне, сообразно величине доходов.
Есть еще одна категория обитателей Нагардеи – законоучители и их питомцы. Правда, от этой странной породы людей нет никакой материальной пользы царю, однако книжники учат простых иудеев быть заодно с властями, блюсти государственные законы, работать не покладая рук и не бунтовать. Прав царь персидский: нельзя исходить лишь из выгоды, дабы не множить злобу.
Иудеи называют своих учителей мудрецами, почитают паче всех прочих соплеменников и ставят даже выше богачей. Последнее обстоятельство крайне важно, и оно еще проявит себя в нашей повести.
***
Купеческие караваны двигались из Китая на запад, и горбатые труженики-верблюды везли на своих спинах и боках тюки с шелком. Нагардейские торговцы и портные покупали у купцов красивейшие ткани и продавали их или шили на заказ нарядную одежду. Материя сия весьма дорогостоящая, и поэтому одеяния из шелка могли разрешить себе только обладатели тугих кошельков. Заниматься дорогим товаром штука выигрышная: всякий, кто ведет дела с богатыми – и сам бывает не беден.
Одним из нагардейских шелковых дел мастеров был Гедалья. Он отлично разбирался в тканях, закупал товар оптом, а затем продавал в розницу, получая немалый барыш. Он владел мастерской, где трудились умельцы – снимали мерку с заказчика, кроили ткань, шили платье. А еще у магната имелись сады и рисовые поля, и мельница своя и винодельня.
Успешный делец Гедалья умел угождать: им и казна царская довольна, и работникам платит, не скупясь, и свои семейные как сыр в масле катаются, и на нужды города он первым жертвует. Не лишним будет добавить, что Гедалья причислялся общественным мнением Нагардеи к лучшим мужам города и входил в почетный совет семерых, всё решавший и всем управлявший. Даже в авторитарной общине, если разумна она, последнее слово – за общественным мнением.
Гедалья не чурался книги. Вечера буден и субботы напролет проводил он в доме учения, читал письмена пророков, слушал проповеди мудрецов, любил обсуждать с ними сложные пассажи Святого Писания. Пусть стержнем жизни магната были занятия коммерцией, но в душе его прочно угнездилось хотение стать подлинным знатоком Божьего слова. Он непременно и сделался бы таковым, да мирская суета не пускала.
Семейную свою жизнь Гедалья считал не вполне удавшейся. Почему не вполне? Да потому, что жена рожала ему только девочек, а единственный мальчик умер в младенчестве. Что дочери – это хорошо, знают матери, а рвущиеся к успеху отцы ни в молодости, ни в зрелости не догадываются об очевидном. Правда, некоторые из тех, кому повезет дожить до старости, прозревают.
Гедалье нужен был сын, и такой, чтобы сызмальства решительно опережал умом сверстников, и вырос бы из него настоящий мудрец, знаток Святого Писания. Богатство дает прочность и любовь сограждан, впрочем, лицемерную. Но коли признает народ, что отпрыск Гедальи подлинно познал глубины Учения Господа, то род богача навсегда обретет вожделенную славу и истинный почет.
***
Жил в Нагардее малоимущий, но всеми уважаемый законоучитель по имени Эвитар, воспитатель юношества и бескорыстный советчик зрелости. Он не пал до положения совершенного бедняка, ибо община не допустила бы до такого позора – мудрец и голодает – но и зажиточным его никак нельзя было назвать. Существовал, кое-как сводя концы с концами.
Сей мудрец полагал, что познания в Священном Писании не следует применять для наполнения собственной мошны. Однако не все законоучители держались такого мнения. Мимоходом заметим, что с течением столетий оппоненты Эвитара оказались в подавляющем большинстве. Сам же он первую половину дня трудился на огороде возле дома, выращивая овощи для пропитания, а после умеренной трапезы отправлялся к ученикам и книгам – исполнять главное свое предназначение.
Эвитара хорошо знали в городском совете семерых, ибо его частенько приглашали на заседания. Если предстояло принять решение практическое, но духовно значимое, то наставления просвещенного Эвитара приходились очень кстати. И это не удивительно: хотя семеро богачей были не достаточно сведущи в вопросах веры, но достаточно умны, чтобы сознавать свой изъян и не стыдиться занять ума.
У Гедальи сложились с Эвитаром
