милорд? – спросила Тегвин.
– Отец просто устал, – заявил Дреймонд, закладывая руки за голову и вытягивая ноги. – В вашем возрасте уже нельзя столько танцевать.
Упоминание о возрасте разозлило еще больше. Дидье впервые подумал, что леди Диана – ровесница его сына.
– Мне не так много лет, чтобы я устал после одного-единственного танца, – сказал он резко.
– Но это был бурный танец, – сказал сын, улыбаясь углом рта.
– Дреймонд, – мягко одернула его мать.
– Ты что-то хочешь сказать? – Дидье повернулся к сыну, поглядев в упор.
Юнец поднялся из кресла, одергивая богато украшенный вышивкой камзол. На сегодняшнем маскараде принц был в образе единорога – сейчас маска лежала в углу, поблескивая позолоченным рогом. Принц Дреймонд был не слишком похож на отца – больше на мать. Светловолосый, среднего роста, достаточно крепкий, чтобы считать себя справным рыцарем, но вряд ли он сможет сражаться в полном вооружении от рассвета до заката, а потом еще ехать сутки в седле.
– Что-то сказать? – сын сделал вид, словно припоминая. – Даже не знаю, что вам ответить, отец. Хотя… Нет, ничего. Само собой разумеется – ничего. Доброго вечера, – он поклонился королю. – Доброго вечера, матушка, – он поцеловал мать в щеку. – Спокойной вам ночи, дорогие родители.
Когда дверь за принцем закрылась, королева устало всплеснула руками:
– Он обижен на вас.
– Он всегда на кого-то обижен, – ответил Дидье. – Не стоит придавать этому большого значения.
– Дреймонд просил вас пригласить на первый танец леди Элизабет Сатис, – тихо напомнила королева. – Он уже пообещал ей…
– Я поступил так, как посчитал нужным, – ответил Дидье угрюмо. – А нашему сыну пора запомнить, что он – будущий король, и не следует опрометчиво раздавать обещания женщинам, к которым залез в постель.
– Да, конечно, – поспешила согласиться королева. – Вы не голодны? Вы ничего не ели на празднике. Я прикажу, чтобы принесли ужин сюда?
– Нет, не хочу.
– Тогда, может быть, ванну?
– Нет, – он ответил резче, чем следовало, и жена тут же опустила голову.
Дидье смотрел на ее бледное лицо – такое домашнее, неяркое, привычное. Несомненно, его жена – достойная женщина. Они вместе уже столько лет, и ни разу она не дала повода для недовольства. Благородная, тихая, скромная, добрая – такой и должна быть женщина. За всю их семейную жизнь она ни разу не показалась ему голой, и даже в постель надевала длинную рубашку, а перед выполнением супружеского долга гасила все свечи.
Король смотрел на свою жену, а перед мысленным взором стояло совсем другое лицо – смуглое, с алыми губами и блестящими, как ежевика после дождя, глазами.
– Что-то случилось? – спросила королева, и так как король не ответил, повторила вопрос.
– Ничего не случилось. Что за глупости? – Дидье вскочил из кресла и раздраженно заходил по комнате.
