грех – совратить монахиню, – покачала головой Нантиль.
Я покраснела так отчаянно, что она посмотрела на меня удивленно и испугано.
– На самом деле, я не знаю, что меня ждет, госпожа, – сказала я. – Милорд ни слова не сказал, зачем привез меня сюда. Я очень боюсь, потому что неизвестность – хуже всего. Все говорят, что он сделает меня конкубиной… Но милорд не прикоснулся ко мне за время нашего путешествия, и сказал… сказал, что ему не нравится мой внешний вид.
– Вот как? Тогда я ничего не понимаю, – Нантиль посмотрела на меня, сведя брови, как будто определяя, что заставило дракона забрать меня в замок. – Только не называй меня госпожой… Как тебя зовут?
– Виенн.
– Не называй меня госпожой, Виенн. Мой отец – лекарь в конюшне, а сама я всего год назад работала здесь прачкой.
Последовала неловкая пауза, и я торопливо сказала, потому что мы уже подошли к винтовой лестнице, ведущей на третий этаж:
– Хотите зайти ко мне в комнату? Посмотреть, как я устроилась?
– Обращайся ко мне на «ты», – сказала Нантиль и начала подниматься по ступеням. – Мне кажется, я старше тебя всего года на два. Сколько тебе?
– Девятнадцать.
– А мне – двадцать два. Просто – Нантиль. Договорились?
– Да, спасибо, – я улыбнулась, а она улыбнулась мне, оглянувшись через плечо.
Мимо комнаты дракона она прошла, ускорив шаг и стараясь не стучать каблуками.
– Я уже и забыла, как здесь жутко, – сказала Нантиль, переступая порог моей новой комнаты. Она выпустила Самсона, и тот сразу же принялся вычесывать блох. – Мы все поначалу жили здесь, когда милорд обращал на нас внимание. Поэтому… я не знаю, почему он отдал тебе эту комнату, если не считает тебя красивой… Тут везде змеи – на обоях, на покрывалах, – она коснулась пальцем выцветшей свиной кожи, которой были обиты стены. – Говорят, здесь жила леди Мелюзина.
– Прародительница милорда?
– Да, говорят, она построила этот замок, – Нантиль подошла к окну и посмотрела вниз. – И выпрыгнула из этого окна, когда муж прогнал ее, узнав, что она из рода драконов. У них было шесть детей.
– Выпрыгнула из окна? – пробормотала я. – Она покончила жизнь самоубийством? – мне стало жутко в этой змеиной комнате.
– Нет, она превратилась в дракайну и улетела.
– Но если у нее было шесть детей… То как такое могло произойти, если самки драконов бесплодны?
– Глупая! – засмеялась Нантиль. – Это же легенда! Кто знает, что там произошло на самом деле.
– Конечно, легенда, – прошептала я, поставив на стол чернильницу и пузырек, полученный от сэра Нимберта.
– Зачем тебе чернила? – спросила с любопытством Нантиль. – Отец записывает свойства растений, он пишет лекарственную книгу. А что будешь писать ты?
– Не знаю, – я пожала плечами. – Наверное, буду вести дневник… Или запишу историю Мелюзины…
– Отец сразу понял,
