переспросила я, гадая – сойду с ума сейчас или уже сошла. – От кого?
– От высокого совета, – сказала сестра. Она открыла коробку, которую доставала из шкафа, и вытащила оттуда кокошник, украшенный жемчугом. – Только прятали от совета и чуть не попались особистам.
– Елена! – шикнул на нее папа. – Ты с ума сошла – говорить о таком?!
– А что? – сестра вскинула брови. – Мы прогремели по всему интернету! Хорошо хоть у нее мозгов хватило маску натянуть! Иначе уже сегодня нас всех бы допрашивали.
– Елена! – прикрикнули на нее мама и отец уже одновременно.
Она досадливо дернула плечом и отвернулась, засовывая кокошник в мой рюкзак. Я чувствовала себя до такой степени пришибленной, что даже не остановила ее, хотя в другое время заорала бы, запретив трогать мои вещи.
– Кто допрашивал? – я по-прежнему стояла столбом посреди прихожей, хотя раньше просидеть неподвижно даже пару минут было проблемой.
– Это неважно, – быстро сказал папа. – Что случилось – то случилось. Теперь надо принять то, что есть. Василисе завтра отправляться в «Иву», надо найти все по списку максимально.
– Блюдце есть, ложка тоже, – принялась загибать пальцы сестра. – Сапоги можно купить потом, они все равно раньше новогоднего бала не понадобятся…
– Зеркало, – подсказала мама. – Пусть возьмет мое.
– Да, пока твое, а потом все докупим, – согласилась Ленка. – Пап! Надо съездить на рынок за яблоками.
– Я съезжу, – тут же отозвался папа.
Мне показалось, он был очень рад сбежать из квартиры, предоставив маме и Ленке возиться со мной.
Меня усадили на кушетку в комнате сестры, и Ленка, засовывая в мой рюкзак какой-то хлам, заговорила неторопливо, как будто рассказывала сказку:
– «Ива» – это самое престижное заведение в нашей стране. Попасть туда можно только после отборочных в три тура. Тебя приняли туда без экзаменов, по личному ходатайству ректора. Так что радуйся, что будешь учиться в элитном институте, а не любоваться на звездочки через решетку…
– Лена! – не выдержала мама. – Зачем ты ее пугаешь?
– Я не пугаю, – отрезала сестра. – Ее вряд ли что-то испугает. Это нам надо бояться, чтобы она там что-нибудь не выкинула.
– Меня в тюрьму, что ли, могли посадить? – дошло до меня, наконец. – Да мне еще восемнадцати нет! Какая тюрьма?!
– Особая тюрьма, – Ленка повернулась ко мне, прищуривая глаза и воинственно раздувая ноздри. – Наша жизнь – она под постоянным контролем. Любой проступок может стоить свободы. За нами всегда слежка, даже когда кажется, что никто ничего не видит.
– За нами?.. – пискнула я. – За Красновыми, что ли?
– За нами! – сказала сестра, как припечатала. – За волшебниками, магами, колдунами – называй, как хочешь, сути это не изменит. Но магия – это чудовищная сила, иногда она меняет человека до неузнаваемости. Изменишься – и окажешься в Особой тюрьме, откуда
