это показать.
Над панелью появилось трехмерное изображение молодого человека.
– Это Дмитрий Максимов, работает в седьмом отделе аналитиком третьей категории.
– Таааак! Это уже интересно, – проговорил Остин, рассматривая лицо, парившее над панелью.
– Неплохой специалист, заключил «предварительный контракт». Три дня назад он изучал вот этот сектор города.
Над панелью возникла объемная карта со стрелкой, указывающей на одно из уродливых строений северной части города.
– Это заброшенное здание завода, который перестал существовать около десяти циклов назад, – продолжал Гамов, – мы понаблюдали за этим сектором.
– Продолжайте! – сказал Остин.
– Оказалось, что здание посещают одни и те же люди, и некоторые из визитеров нам хорошо известны.
– И кто они?
– Отто Фостер, например, – Гамов заметил скользнувшую на секунду гримасу неприязни на лице собеседника, – мы задержали двоих.
– За что? – спросил Остин.
– Они участвовали в уличных беспорядках на площади Возрождения сорок дней назад.
Эта парочка негодяев была застигнута за тем, что выносила из торговых терминалов, разбитых протестующими, дорогостоящую технику. Офицеры из службы охраны порядка их немного помяли, однако те не имели никаких претензий к властям и были готовы к сотрудничеству, особенно после того, как им пригрозили выдвинуть обвинение в мародерстве.
– Какое отношение к этому всему имеет Максимов? – поинтересовался глава АЦ, явно расстроившись по поводу возможного предательства в рядах сотрудников Центра.
– Видимо, он пытается узнать, с кем встречается его отец, недавно уволенный из Департамента Транспорта, – пояснил Гамов, – старший Максимов, судя по всему, стал активным участником этой толпы, – в его интонации отчетливо прозвучало пренебрежение.
Остин покачал головой.
– Я бы не стал называть их толпой. У них вполне достойная организация, а главное – есть цель и мотивация, – возразил он.
– Вы правы, – согласился тот, – и все же мне проще, когда я называю их толпой.
Гамов в целом уважительно и даже настороженно относился к протестующим. Некоторые их акции были проведены безупречно, и он даже не раз использовал их тактику. Более того, изучая личности лидеров и их помощников, он нередко убеждался, что это вполне адекватные люди, с которыми поступили в каком-то смысле несправедливо. Однако с таким отношением недолго и до братания с врагом, поэтому начальник безопасности АЦ предпочитал использовать такие слова, как «толпа» и «отморозки», чтобы подпитывать собственное презрение и враждебность.
– Понятно, Ринат! Зачем мне все это знать? Это ведь Ваша забота, – спросил Остин.
– Я подумал.., – Гамов подбирал слова, – …возможно, Вы захотите
