вас, – бодро сказала миссис Маллоу.
Эмми опять покраснела и уставилась прямо перед собой, но слов своих назад не взяла и ничего не прибавила. Миссис Маллоу и доктор Бэнкс посмотрели друг на друга, и последняя сделала едва заметно лицом: «Ну, что же тут поделаешь?». Доктор Бэнкс ответила тоже молча: «И в самом деле!»
– Не волнуйтесь, мистер Саммерс, все будет просто прекрасно! – заявила она вслух.
– Э… – попробовал остановить тот.
Но доктор с Эмми уже стояли в холле
– Не забивайте себе голову дамскими тряпками, – продолжала доктор Бэнкс, непринужденно улыбаясь. – Я помню, что вы не любите магазины. Вы ведь, если не ошибаюсь, хотели смотреть работы мистера Маллоу? Идите спокойно. Я займусь вашей сестрой. Мне и самой хотелось совершить такую прогулку.
Бывший коммерсант нерешительно топтался на месте.
– Да? Но ведь…
– Так что занимайтесь вашими делами и не тревожьтесь, – с этими словами доктор Бэнкс подхватила под руку Эмми и дамы были таковы.
Саммерс все еще смотрел на закрывшуюся дверь.
– Все-таки что-то здесь не так.
– Девочкам захотелось прогуляться по магазинам, только и всего, – миссис Маллоу примирительно погладила его по рукаву. – Платья, шляпки, прически… Дорогой, это совсем не то дело, в которое стоит посвящать мужчин!
Таким образом, все обошлось и разговор за столом продолжился.
Миссис Маллоу как в воду глядела, говоря, что «платья, шляпки и прически – совсем не то дело, в которое стоит посвящать мужчин». Когда ушел носильщик, а Эмми Саммерс появилась в гостиной, Дюк так и ахнул. Маллоу-старший хмыкнул, переворачивая страницу газеты. Профессор Найтли машинально погладил бороду. Эмми остановилась в дверях, робко оглядываясь на доктора.
«Очень милое платье, – заметила себе миссис Маллоу. – Из хорошего крепдешина. И такого славного голубого цвета. Правда, конечно, оно могло быть длиннее… и у него могли быть рукава… и этот пояс прямо на бедрах… и потом, этот вырез буквой V… он, конечно, мог быть… менее глубоким».
Но главным было не это. Волосы молодой женщины, еще несколько часов назад светлые – светлее, чем у брата, теперь пламенели, как лава. Завитые волнами и прихваченные на лбу бархатной лентой, они колыхались почти у колен.
Крашеная. Распущенная. Рыжая.
Куда бы ни направилась теперь мисс Саммерс, это был скандал.
– Вам очень подходит, – негромко заметил изобретатель, и Эмми благодарно ему улыбнулась.
– Слушай, компаньон, у тебя до неприличия хорошенькая сестра! – воскликнул Дюк.
Но Д. Э. молчал. Прошло много секунд тягостного молчания.
Все увидели, что у Эмми покраснел нос. Девушка стояла, не зная, куда девать руки.
– Извините меня, – произнесла она, наконец. – Кажется, я… – она запнулась и с трудом продолжила: —… плохо себя чувствую.
Она повернулась, явно намереваясь бежать. Саммерс поднялся, но его уже опередила миссис Маллоу.
