е крыши не оживляли пейзаж, а громада замка над рекой словно укуталась в мокрую белесую пелену.
Зима не лучшее время для путешествий по центральной Европе. Возможно, если бы выпал снег, то все вокруг стало бы сказочным, но туманная, мокрая зима вдобавок к унылому пейзажу словно пробовала девушку на прочность. Ее холодные щупальца проникали даже под пуховик и толстый свитер.
Как ни подпрыгивала Саша на месте, как ни пыталась согреться, пора было идти вниз, в пансион, зубы уже начинали постукивать в такт мелкому холодному дождю.
– Как же тут должно быть красиво летом! – подумала девушка, вздохнула и отправилась к ведущей вниз тропинке.
И тут над пустым утренним городом, сквозь пелену дождя раздался нежный и мелодичный звук трубы на башне собора…
А потом забили колокола, их звук растекался по мокрому туману, заполнял маленькие площади и узкие улочки, отскакивал гулко от древних стен замка, рассыпался по кукольным черепичным крышам.
Саша забыла и про холод, и про дрожь. Колокол стих, а она все никак не могла вернуться в реальность.
Из монастыря крестоносцев на берегу извилистой речки полились звуки грегорианских гимнов, и в завершение где-то далеко в тумане, пропел петух.
Девушка даже ущипнула себя замерзшими пальцами: такого не может быть в реальности!
Тут и туман почти рассеялся, и городок окончательно проявился внизу, безлюдный в ранний час, но уже потянулись верх дымки над красными крышами.
***
Приняв приглашение Луки Дини, тосканского комиссара полиции, отправиться в зимнюю Прагу, Саша ни на минуту не пожалела. Несмотря на всю свою любовь к Италии она с первого взгляда очаровалась когда-то весенней Прагой и этот город стал одним из самых любимых. Вернуться никак не получалось, и приглашение Луки оказалось очень кстати.
Зимняя Прага открылась с совершенно другой стороны. Погода менялась на глазах: то солнце выходило и растапливало серебряный иней на красных крышах Мала Страны, то налетали тучи с холодным ветром и приходилось заматываться в толстый широкий шарф поверх теплой куртки, и это все равно не спасало от мелкого снега, который ветер бросал в лицо. Но вот снова выходило солнце и согревало замерзшие щеки.
Сотни серебристых и пепельно-серых дымков поднимались над заиндевевшими крышами и деревьями на холме Петршин, зимними напитками стали кофе и пряная настойка Бехеровка. Толстая рулька в меду в пивнице «У Бегемота», где за одной деревянной скамьей сидят местные бомжи и иностранные дипломаты, сменялась обжигающим супом гуляшовка в ароматном хлебе где-нибудь «У Фердинанда». А вместо его знаменитого красного пива холодными вечерами неплохо пились крепкие настойки.
Иногда теплело, и шел дождь, и не было ничего лучше, чем сидеть у открытого огня на террасе у Страговского монастыря с бокалом терпкого моравского вина.
Под ногами раскинулся весь город с башнями, мостами, шпилями, били колокола, и даже Лука, как любой итальянец, признающий лишь свою собственную страну, был покорен Прагой.
Они сняли два номера в небольшом пансионе в Мала Стране. Оба эти момента были особо подчеркнуты Сашей, когда они с тосканским комиссаром обговаривали маршрут.
Во-первых, Саша не представляла, что в Праге можно жить где-то еще, кроме Мала Страны, во-вторых после годовой размолвки их отношения были пока еще непонятны и они заново учились общаться друг с другом. А в-третьих, слишком живы были в Сашиной памяти приключения в южной Италии и дотторе Бальери, знаменитый Лис, о котором Луке лучше бы не знать, еще занимал там слишком много места. (Приключения в южной Италии и знакомство с одним из директоров криминальной дирекции Карло Бальери по прозвищу «Лис» описаны в книге «Мафия в перце»).
Сердце уже почти не вздрагивало при воспоминаниях о Бальери, но однажды девушку словно обдало изнутри горячей волной: ей показалось что навстречу идет Лис.
Тем ранним утром на Карловом мосту, она остановилась, восхищенная романтичностью момента: за маленьким пластиковым столиком на пластиковых белых стульчиках, неизвестно откуда сюда принесенных, прямо посреди моста сидели две юные пары, судя по всему, англичане. Грели руки о чашки с горячим чаем, а посреди стола в стеклянном бокале стояла одинокая алая роза. Предрассветные сумерки, чай и роза показались Саше настолько романтичными, что она, редкий случай, позавидовала сразу обеим девушкам и подумала, что это утро и этот чай навсегда останутся не только в их памяти, но даже в ее.
А потом она прошла чуть дальше и остановилась как вкопанная. Лука что-то спрашивал, а девушка не слышала, замерев: казалось, что в этот час на мосту кроме них и юной компании никого не было, но впереди показались две мужские фигуры, один повыше и помоложе, второй постарше. Все в его манере облокачиваться на парапет моста, пожимать плечами, показались настолько знакомыми,
