прорицатель, а очевидным было лишь одно: своими признаниями мы забрались друг к другу в самую душу.
Однако ближе к делу.
Несмотря на смену декораций и несдержанный пыл повзрослевших актеров, наш сердечный диалог сутью, содержанием и откровенностью ничем не отличался от нашего с Натали лепета. То есть, с любовной точки зрения в нем не было ничего для меня нового. Пожалуй, более зрелым стало представление о тех последствиях, которые маячили за спиной объявленных нами чувств. Ведь из того возраста, в котором мы находились, до детей рукой, что называется, подать, и многие молодые люди в то время уже присматривали подходящее для семейного гнезда дерево. За примером далеко ходить не надо: тот же Гоша, вернувшись в мае из армии, женился осенью на Вальке, и было им тогда, как и мне двадцать с небольшим. Поскольку в армии Гоша сильно оголодал, то после его возвращения они с Валькой недели две не вылезали из постели, отчего ко дню свадьбы невеста оказалась на четвертом месяце беременности. Через два с половиной года у них родился второй сын, и сегодня они живут дружно и счастливо, продолжая любить друг друга вопреки всем химическим хитростям.
Думаю, секрет их неугасимого чувства таится в рыжей Валькиной гриве, ее белой коже, синих глазищах, пунцовых губах, вкрадчивом голосе и прочих невянущих ведьминых прелестях, которые с годами становятся только убедительнее. А самое главное в ней – это ее хамелеоновая способность быть той, о которой здесь и сейчас мечтает простоватый Гоша. Она может быть и развязной шлюхой, и властной матроной, и ребячливой пастушкой, и лишаемой девственности новобрачной. Редкой, элитной породы женщина!
Сегодня, глядя на семейное Гошино счастье, я спрашиваю себя, правильно ли сделал, что не дал в свое время Вальке шанса увлечь меня. Ибо, как я теперь понимаю, мужское счастье в том и состоит, чтобы найти такую колдунью, как она и подчиниться ей. Ведь мужчина, очарованный женщиной, и беспризорный мужчина-кобель отличаются друг от друга, как плавное легато от нервного стаккато или как сыр с маслом от сыра с плесенью. Мужская беда, однако, в том, что поначалу все женщины кажутся нам колдуньями, и когда со временем их колдовство оборачивается шарлатанством, мы чувствуем себя обманутыми. Кто-то из нас смиряется, а кто-то отправляется в новую экспедицию: женский материк, как известно, так же гостеприимно необъятен, как и необъятно гостеприимен.
Что до меня, то я пребывал в самом светлом, самом чистом, самом растроганном состоянии, в котором только может пребывать до смерти влюбленный мужчина, получивший весомое подтверждение взаимности. И то что я не торопился в изнывающую от нетерпения кровать, говорило о приоритете душевных ценностей над плотскими. Не эта ли ее первоочередность есть самый красноречивый признак истинной любви? Ирен казалась мне трогательным, слабым, невыносимо беззащитным существом, и раздвигая плечи до размеров комнаты, я готов был защитить ее от всего мира.
«Не хочешь спуститься вниз, потанцевать?» – спросил я.
«Зачем
