милостивого кивка Эштиара, он продолжил: – Как поживает Ваш отец? Знаете, вы очень на него похожи – будто один человек. Удивительно насколько мы повторяем своих родителей!
– Действительно, мне многие говорят, что я его точная копия, – уже совсем оскалившись, что смотрелось довольно жутко, произнёс Эш. – К сожалению, отец скончался. Все мы не вечны. Но прожить три сотни лет, это весьма недурно! Не находите? Так вот, о чём это я? Мне сказали, что вы лучший юрист во всём королевстве!
– Что вы, ваша светлость, мои заслуги слегка преувеличены, – самодовольно протянул блондин.
– Ничуть. У меня к вам один очень важный вопрос, – перебил его Эш, и улыбка тут же сползла с лица, словно кто-то стер её одним движением. – Какое предусмотрено наказание за наведение родового проклятия, повлёкшего смерть практически всего рода аристократов? При условии, что род не какой-то там мелкий и никому не известный, а один из самых древних в королевстве.
Брил де Войр гулко сглотнул слюну, после чего бросил мимолётный взгляд на Мориона, шагнувшего назад, и тут же взял себя в руки. Элина наблюдала за мужчиной с ненавистью во взгляде и сжимала кулаки до побелевших костяшек – настолько у неё чесались руки дать этому гаду в нос. Прямо как в детстве, когда не задумываешься, что нос можно и сломать. На губах де Войра застыла натянутая улыбка, но он всё же произнёс:
– Смертная казнь и посмертие в виде живого мертвеца с запечатыванием души в теле, сроком на тридцать лет. Я могу поинтересоваться о ком идёт речь?
Эш вместо ответа демонстративно щёлкнул пальцами, и де Войра тут же опутали мерцающие алые нити, которые не давали тому даже пошевелиться. Затем хранитель посмотрел на сильно побледневшего Мориона и сказал:
– Доказательства есть. Думаю, самое время вызвать патруль и проводить этого мерзавца в камеру, для последующего разбирательства и наказания, – Эш кинул презрительный взгляд на мужчину, который, казалось, перестал даже дышать.
Чувствуя, как ярость Элины лавой растекается по венам, хранитель мысленно обратился к брату:
«Уведи её отсюда и отвлеки, я ведь не сдержусь».
Дарион коротко кивнул и мгновенно перестал делать вид, что он девочка-блондинка. Взяв девушку под локоть, он повёл её в сторону дома. Элина оглядывалась и бросала злобные взгляды на де Войра, но послушно следовала за Даром. Она понимала, что от её присутствия Эшу становится хуже, и всячески старалась успокоиться, делая очередной шаг.
Такой сильный гнев девушка испытала впервые за всю свою жизнь, и это стало неожиданностью для неё самой. Оказалось, что за время проведённое в Краене, она начала действительно воспринимать Мориона, как родного. И теперь приходилось вспоминать счастливые моменты из жизни, лишь бы не думать о горе, которое пережил де Гис по вине одного жадного гада.
– Эль, дыши глубже, – тихо проговорил Дарион, открывая дверь. – Ты просто уловила эмоции Ри. Это не твоя злость.
– Не думаю, Дар, – она покачала
