выпил бы, да боишься, а вдруг яд?
Но тогда как быть с обещанием, данным Анне? Теперь я уже клял свою мягкосердечность.
Тут я заметил, что один из лакеев поднял гребень и взмахнул крыльями, привлекая, таким образом, моё внимание.
– Её светлость просят прийти в её кабинет.
«Вот оно!» – стукнуло сердце.
Дверь в кабинет княгини была приоткрыта. За столом конторки сидела она сама и, надев pince-nez, при свете канделябра просматривала какие-то бумаги. С портретов на стенах смотрели предки: сурово, надменно. Шторы были приоткрыты, и в окно смотрела луна.
Когда я вошёл, ветер из открытой двери заворошил края листов, и княгиня оторвалась от чтения.
– Вы звали меня?
– Да. Подойдите!
Я приблизился.
– Ранее я молчала, потому как надеялась на выгодную партию для своих дочерей. Однако дела таковы, что далее смотреть со стороны больше нет возможности. Скажу спроста, без деликатесов: сегодня пришло письмо от моего поверенного в Москве. Оно посвящено вам, мстилостисдарь. Поверенный описывает забавные вещи! Будто status praesens ваше весьма не так хорошо, как вы стремитесь показать. Банк вашего рара разорился безо всякой надежды на воскресение. И что вы сами два месяца назад, будучи азартным игроком, проигрались в штосс и сумма значительна.
В этом я нахожу причину вашего появления как раз в то же время в нашем доме. Будучи опытным в амурных предприятиях, вы решили, что легко запудрите головы моим бедным дочерям и тем поправите дела.
– И вы поверили клевете? Мерси за такое мнение! Право, княгиня… – вспыхнул я.
– Ну, ну… Нечего Лазаря петь! – возвысила голос она. – Я ещё не окончила. Ещё выяснилось, что этот случай для вас не единождый. В Москве у вас уже были невесты, к которым вы сватались-сватались, занимали денег, а когда дело доходило до точки, до венца, поворачивали назад оглобли. Потому, в конце концов, вам и пришлось бежать сюда, в глушь, в надежде на то, что никто не прознает об этих историях.
Судьба даёт подлецам счастливые наружности! Вы купидоны, вам страшно везёт по части женщин! Вас любят, в вас влюбляются…
Гм. Так вот. Что бы ни чесали злые языки, смею уверить, что счастье mes enfants для меня значительнее материальных благ.
Княгиня наклонилась к конторке и вынула ворох красненьких, перехваченных напополам тесьмой.
– Здесь 20 тысяч. Этой суммы достаточно, чтобы покрыть имеющийся у вас долг. Я отдам эти деньги с тем условием, что вы навсегда забудете дорогу к нашему порогу.
– Это что, взятка? – холодно уточнил я.
– Не взятка, а законное, так сказать, взятие. Впрочем, считайте, как находите нужным. На раздумья отвожу вам время до конца вечера.
С теми словами я был выставлен из кабинета.
Что же выбрать? Это верно, я нуждался в деньгах, притом
