вас выйти!
Служанка молча повернулась и вышла. Больше всего меня раздражало, что если она собиралась продать какую-то историю, то почему не эту? Почему она не рассказала миру, что Дон Адлер бьет жену? Почему вылила грязь на меня?
Через два часа я была на съемочной площадке «Маленьких женщин». Звуковой павильон превратился в домик в Новой Англии с заснеженными окнами.
Мы с Руби уже объединились в борьбе с Селией Сент-Джеймс, чтобы не позволить ей украсть у нас успех, даже несмотря на то что любая актриса, играющая Бет, способна заставить публику достать носовые платки.
Нельзя говорить актрисе, что, мол, прилив все лодки поднимает[15]. С нами это не работает.
Но уже в первый день репетиций, пока мы с Руби пили кофе в перерыве, стало ясно, что Селия Сент-Джеймс понятия не имеет, как мы все ее ненавидим.
– Господи, – сказала она, подходя к нам с Руби. – Мне так страшно.
На ней были серые брюки и бледно-розовый свитерок с короткими рукавами. Самое обычное, ничем не примечательное лицо. Большие и круглые бледно-голубые глаза под длинными ресницами, губы бантиком и длинные волосы цвета спелой земляники. Она была идеальна в своей простоте.
Я обладала той красотой, превзойти которую, как знали все женщины, невозможно. Что касается мужчин, то они знали, что никогда не посмеют приблизиться к такой женщине, как я.
Руби воплощала элегантность и шик. Руби была холодна и безмятежна.
С Селией все было иначе. Глядя на нее, каждый чувствовал, что если разыграет карты наилучшим образом, то может удержать ее в руках и даже жениться на ней.
Мы с Руби прекрасно понимали, как опасна и сильна эта ее мнимая доступность.
Селия поджарила кусочек хлеба, намазала его арахисовым маслом и откусила кусочек.
– И чего же ты боишься? – поинтересовалась Руби.
– Не представляю, что мне нужно делать! – призналась Селия.
– Перестань, ты же не думаешь, что мы вот так легко возьмем и поверим во всю эту ерунду, – сказала я.
Она посмотрела на меня. И сделала это так, что я испытала странное ощущение, будто раньше никто и не смотрел на меня по-настоящему. Даже Дон.
– Ты меня обижаешь.
Мне стало немножко не по себе. Но показывать это я не собиралась.
– У меня и в мыслях не было тебя обидеть.
– Именно этого ты и добивалась, – сказала Селия. – По-моему, ты немного циник.
Руби, моя ненадежная подруга, сделала вид, будто ее зовет администратор, и ушла.
– Мне просто трудно поверить, что женщина, которой весь город сулит номинацию в следующем году, сомневается в своих способностях сыграть Бет Марш. Во всей картине эта роль самая трогательная.
– Если так, если ты в этом уверена, то почему не взяла ее сама? – спросила Селия.
– Я старовата для нее. Но все равно спасибо.
Селия улыбнулась, и я поняла, что
Прилив все лодки поднимает (
