иле, огороженные одинаковыми декоративными заборами, аккуратно, будто выставленные по линейке с какой-то маниакальной точностью, располагались вдоль ухоженных асфальтированных улочек.
Высокие заборы здесь были ни к чему. Приватность обеспечивали огромные участки с высаженными по периметру кустарниками и молодыми деревьями, а сами жильцы не имели привычки совать нос в чужие дела.
На некоторых участках виднелись детские качели, кое-где возле гаражей стояли машины, но самих жильцов не было заметно. По пути Герман встретил лишь одного охранника, вышагивающего по одной из прилегающих улиц, и дворника, аккуратно сметающего мелкий сор, видимый только ему.
Наверное, в такой усердной работе обслуживающего персонала и крылся секрет этой режущей глаз чистоты, которая Герману казалась чем-то нереальным и даже фантастическим.
Но все это – на фоне привычных ему видов поросшего грязью спального района, где узкие улицы меж бетонных муравейников считались чистыми, если дворник, отвечающий за территорию, утром мог пройти до магазина, не спотыкаясь о горы мусора. А подъезды мылись, только если обувь начинала прилипать к полу, и то локально, исключительно в месте прилипания. В остальных случаях уборщица обходилась сметанием грязи в углы, считая, что делает даже больше, чем стоило бы.
Таксист также не остался равнодушным к окружению – и даже внезапно начал соблюдать скоростной режим, обозначенный на въезде. Хотя до этого игнорировал все дорожные знаки, встречаемые по пути, будь то ограничение скорости или даже пешеходный переход.
Сейчас он, выставив локоть в открытое окно, с интересом рассматривал домовладения, мусоля в зубах почти докуренную сигарету, которая дотлела до основания и уже начала источать едкий синтетический запах.
– Вот почему не везде так? – с горечью произнес таксист, швыряя окурок с оплавленными фильтром в окно.
– Даже не знаю… – поморщился Герман, решив, что нет смысла указывать на одну из основных причин.
– А я тебе отвечу! – начал было таксист, но Герман его бесцеремонно прервал, хлопнув по плечу.
– Вот здесь останови, пожалуйста, – он указал пальцем на нужный дом. – Подождешь полчаса, и обратно поедем?
– Не могу, друг, – таксист расстроенно показал на потрескавшийся экран своего телефона в жирных разводах от пальцев, редко встречающихся с мылом. – Видишь, новый клиент уже ждет. Богатей местный! – довольно заурчал он. – Щас я ему по-тихому остановок в дороге нарисую, вдвое дороже заплатит!
Таксист неприятно загоготал. Герман кивнул, желая поскорее прекратить этот разговор, протянул водиле купюру, зажатую между указательным и средним пальцами, и покинул салон автомобиля. Поняв, что сдачи клиент не ждет, мужчина расплылся в счастливой улыбке, обнажив свои поросшие налетом зубы, украшенные двумя потускневшими фиксами серебряного и золотого цвета.
– Ты не переживай, сюда минут за пятнадцать тачку подадут, – обнадежил он, высунувшись в окно, когда Герман уже хлопнул дверцей.
Зачем-то посигналив два раза, таксист укатил прочь, пустив в окно очередное облако густого сигаретного дыма и миновав недовольного дворника, который уже спешил убрать окурок, выброшенный на тротуар.
Вообще то, что таксист не стал его дожидаться, было даже хорошо. За два часа дороги этот тип уже утомил Германа «потрясающими» историями про свою насыщенную жизнь.
В своем собственном мирке он был по-настоящему великим человеком, успевшим получить два высших образования в каких-то малоизвестных учебных заведениях, освоив при этом очень сложные, но, по всей видимости, невостребованные профессии.
Также водила успел поведать о многократных попытках ведения бизнеса, которые каждый раз терпели неудачу по чьей-то вине.
К слову, судя по рассказам, вмешательство извне негативно влияло на мужчину всю его жизнь.
Кто-то незримый, но очень могущественный постоянно вставлял палки ему в колеса, не желая, чтобы тот достиг успеха хоть в чем-то. Таксист не заявлял об этом прямо, но как бы намекал, оставляя небольшие подсказки в своих историях. Герман, занимающийся анализом данных профессионально, с легкостью их подмечал, превращая это в небольшую игру.
К концу поездки пассажир даже умудрился выявить определенный паттерн, которым водитель пользовался для построения своих рассказов. И хотя ценность этой информации стремилась к нулю, процесс ее получения помог скоротать время в пути и не сорваться на хамство в попытках остановить поток информационного мусора.
Раздражающая общительность таксиста оказалась даже полезна, но понять это Герман смог только сейчас, когда желтый седан скрылся из вида. Своей чрезмерной дружелюбностью водитель помог ему отвлечься от волнения, которое теперь подступило вновь.
Достав из кармана мобильный,
