а бегу, лишь бы вовремя успеть и свернуть на тропинку. Лес так близко, нужно просто успеть добежать. Ноги совсем не слушаются, запинаюсь за корягу и судорожно валюсь в грязь…Живот вновь скручивает от спазма. Мне не убежать…Они никогда не оставят меня в покое…Резкая боль и чья-то рука, грубо схватив меня за волосы, дергает на себя. Жестокость поражает. Такова их суть, все, что отклоняется от обще-положенной нормы, вызывает агрессию. Они считают, что я ведьма, девочка леса, воспитанная дедушкой-лесничим. И чтобы не случалось в нашей деревне, вина всегда падала на меня. Они не люди, звери, ненавистью полыхают их глаза. Они не зовут меня по имени, данному мне от рождения, а кличут Маугли. Это прозвище настолько приелось ко мне, что даже в школе учителя забывают мое имя. А еще мне некому помочь, дедушка немного не в себе и не может за меня постоять, а родители погибли, когда мне не исполнился даже годик.
Я изгой и меня ненавидят до такой степени, что каждый готов пнуть или зарядить ладонью по щеке. А ещё они вылавливают меня после учебы и, если посчастливится, мне удается убежать. Не в этот раз …Я взвываю от боли и мысленно молюсь лесным богам. Они должны помочь, иначе эти чудовища меня покалечат, не оставив живого места.
– Маугли, ну что, давай, проси духа воды тебе помочь, – шипит один из них и рывком поднимает меня на ноги.
Я плюю ему прямо в лицо. Смотрю на перекошенное злобой выражение и боюсь, что он меня сейчас ударит.
– Посмотри, какая борзая, Итан? Скрути-ка ей руки, покажем этой волосатой чуме, кто у нас в деревне главный.
– Отпусти, придурок, – шиплю я.
– И кто тебе поможет? Дедушку покричишь, и этот сумасшедший прискачет?
Второй парень перехватывает мои руки и стягивает их ремнем до посинения. Я вырываюсь, кричу во все горло, но до деревни километров пять и мне не докричаться.
– Отпусти, иначе прокляну, – шиплю я.
– Ничего ты нам не сделаешь, ведьма. Только и умеешь, что прикрываться своими духами. Где же они? Аууу…
Он наклоняется надо мной, обдавая меня своим несвежим дыханием и скалит рот. Меня резко дергают и тянут за собой, сдавливая ремень со всей силы. Резкий звук и шум, раздающийся сбоку, вселяет надежду. Мотоцикл тормозит, взбивая на дороге пыль.
– Кто это, черт возьми?
– Эй, Арчи, не боишься, что тебя посадят за эту выходку? – Доносится до меня голос.
Дамир Драгунский…
Я бы из тысячи узнала его голос. Он стоит за моей спиной и наблюдает мой позор. Щеки покрываются адским пламенем и окрашивают шею и грудь. Этот парень сын городского олигарха Драгунского, и последний год он учится у нас, в этой богом забытой деревне. Резкий нрав и бесшабашность, злые с поволокой глаза. За очередное хулиганство отец отправил его сюда, чтобы родное чадо взялось за ум и не позорило честь семьи. Как бы не так! Его боялись все, без исключения. Даже я тряслась только от вида его глаз, неестественного цвета, настолько блекло-голубого, что в них запросто можно затеряться.
– Неужели будешь заступаться за эту ведьму, Дамир? – произносит Арчи и сплевывает рядом со мной.
Я вся трясусь, кровь стынет в жилах. Он слазит со своего мотоцикла и подходит слишком близко, настолько, что я боюсь поднять свой взгляд. От него исходит аура опасности, ни с чем не сравнимая. Даже эти парни тушуются при виде его.
– Мне наплевать на девчонку, но я не люблю несправедливость. Что она вам сделала?
– Она ведьма, вчера сгорел наш сарай, сто процентов это ее рук дело.
Он внимательно смотрит на меня, я ощущаю его даже с плотно закрытыми веками… Эти подонки ничто по сравнению с ним, его я чувствую, каждой клеточкой тела…
– Вы отпустите девчонку и пойдете своей дорогой, – угрожающе произносит он. После чего берет в руки мой подбородок, и я встречаюсь с омутом его глаз.
Настолько затягивающее и пробирающее до костей, как будто он пытается вытрясти из меня душу. Я ощущаю, как меня начинает трясти, и слишком поздно осознаю, что происходит в одну секунду.
Дикий рык, оглушает…Шакира набрасывается на него со спины и валит на землю.
– Шакира, стой! – Кричу своей волчице, но она не слушает.
Наблюдаю, как парни разбегаются по сторонам и не могу выдохнуть, горло сводит от спазма. Моя ручная волчица, которую я еще маленькой подобрала в лесу, сейчас казалась слишком агрессивной. Дамир не боится, их глаза скрещиваются, ядерный взрыв.
– Шакира, стой, – визжу я, подбегая, – не тронь, он друг…
Слишком поздно…Она раскрывает пасть и вгрызается в лицо Дамира. Я задыхаюсь, падаю сверху на нее и оттаскиваю. Все залито кровью, грубый шрам окрашивает левую половину его лица, зубы отпечатались на коже. Я истошно кричу …
– Что
