хоть тот сам ногами шевелил) и завести сначала в таверну, а потом и довести до комнатушки, где они и уложили его в кровать. Пока Бояна отогревалась в таверне горячим чаем, хозяин включил обогреватели в номерах, куда поселил ночных гостей, так что к их приходу было уже вполне сносно.
Бояна, чертыхаясь как портовый грузчик, стянула с Дамьяна куртку и сапоги, накрыла одеялом и, наконец, добралась до своего номера, где рухнула без сил на кровать. Часы показывали полночь. Неужели этот бесконечный день закончился???
9 – в переводе – лидер
10 – традиционный национальный напиток южно-славянских народов, крепостью от 40 до 60% (из Википедии)
9
Сколько Бояна проспала, она не знала, а проснулась от того, что что-то тяжёлое навалилось на неё. Спросонья она попробовала спихнуть с себя тяжесть, но только когда чьи-то слюнявые губы попытались завладеть её ртом, она окончательно проснулась и поняла, что её придавливает к кровати не тяжелая плита, а человек. Он беспорядочно тыкался своим ртом в её лицо, одной рукой больно сжал грудь, а второй раздвигал её ноги. Бояна с ужасом почувствовала его твёрдый член у себя между ног. Насильник елозил им, одержимый желанием, даже не успев сорвать с девушки одежду.
Бояна сопротивлялась изо всех сил, от шока даже не пытаясь закричать. И только когда она увидела в свете вдруг выглянувшей из-за туч луны безумные поросячьи глазки пустого лица, закричала от ужаса. Буквально через несколько секунд раздался грохот, и кто-то мощным рывком сдёрнул с Бояны этот кошмар.
Замерев, девушка смотрела на два тела, катающихся по полу. Наконец, один из мужчин придавил второго, уселся на него верхом и сказал голосом Дамьяна:
– Помоги же мне, наконец!
Это вывело Бояну из ступора, она вскочила с кровати, но растерялась, не зная, что делать дальше.
– Свяжи ему ноги простынью, – скомандовал Дамьян.
Когда на шум прибежал хозяин таверны с женой, Дамьян уже второй половиной простыни связал и руки насильника за спиной. Мужчина не прекратил елозить по полу, продолжая мастурбировать, пока протяжный вой облегчения не сорвался с его губ. Смотреть на это было противно.
Дамьян прижал к себе Бояну и нежно гладил её по голове, пытаясь успокоить. Хозяин таверны обнимал рыдающую у него на плече жену. Лежащий на полу мужчина с медленно расплывающимся на брюках пятном спермы и блаженным выражением лица был их душевнобольным сыном, отдать которого в сумасшедший дом у них не хватало душевных сил. Он вообще-то основное время был тихим и смирным, и только в полнолуние им овладевали демоны… И мать рыдала над своим сыночком, которого она, преодолевая тяготы беременности в течение девяти месяцев, рожала в муках больше двенадцати часов, а потом кормила своей грудью, пока у него не прорезались первые зубки, бегала по врачам, пытаясь вылечить, спасти, защитить от его несправедливой судьбы, понимая, что этот сильный мужчина, так ласково прижимающий к себе дрожащую девушку, не позволит им остаться вместе, разлучит их. Разлучит навсегда. И это правильно…
