– не значит маяться дурью! А потом вспоминаю, что за фриланс у него в реальности и захлопываю рот, сдуваю щеки. Интересно, лесопилка – это тоже часть легенды?
– Только ты особо не рассчитывай ни на что, такие, как он, на таких, как ты, не женятся.
А вот и фирменное нравоучение. Сиди, Ида, обтекай.
– Это сейчас ему сало нравится, тушёнка, а потом ноги от ушей подавай и интеллигенцию в третьем поколении.
– Мама, – не выдерживаю я. – У нас все серьезно! Мы вообще… съехаться собираемся!
Зря, конечно, ляпнула такое, потом не разгребу все это, но сейчас мне прям хорошо. Мамины поджатые губы и "смотри сама" стоят каждой минуты унижения после.
За "душевными" разговорами мы не замечаем, как возвращается папа и Вова. Они тихо разуваются и под басистый хохот отца входят в кухню.
У папы в руках бутылка с белой пятидесяти градусной жидкостью собственного приготовления, в чем я, собственно, не сомневалась, а у моего псевдо-парня – банка с живыми мышами.
И ужас на лице.
– О, мыши! – сквозь натянутую улыбочку констатирую я.
– На сало ловил! – потирая запотевшую бутылку в руках, говорит папа. – Мать вечно недовольна, что я их лопатой… А тут и тебе польза и погреб от крови отмывать не надо. Красота.
Не то слово. Не то слово. Особенно ошалелый взгляд человека, держащего сейчас этих грызунов в своих руках. Он дышит там вообще? Не хватало только и этого потерять, что ж они все такие незакаленные нынче?
И отец тоже хорош, такая физиономия самодовольная, чует мое сердце, не зря эта банка в руках моего псевдо-парня оказалась. Ох, не зря. Боюсь, если скажу, что Яша таких не ест, тут обморок сразу у двоих человек случится. У Вовы, что он зазря это все терпит, и у мамы, которая не готова снова отмывать кровь с лопаты. Не от повышенной чувствительности к жертвоприношениям, боже, да она гусю шею ломает с лицом постигшего дзен, просто реально достает все это дезинфицировать. А Яша и правда не ест. Ему нельзя. Для него нужны мышки особенные, чистые и здоровые, купленные в специализированном магазине.
Встаю, выдираю банку с копошащимися серыми грызунами из задеревеневших пальцев побелевшего парня и поворачиваюсь к отцу.
– Спасибо, пап. Отнесу на балкон.
Огибаю не отошедшего от шока Вову и выхожу в коридор. Когда родители уедут – избавлюсь от тварей. Жаль лопаты нет. Хотя кровь на балконе Ангелинка мне не простила б. Может отравы купить? Засыпал в банку и оп!
Надо подумать.
Захожу в свою комнату, открываю балкон, Яша привычно свисает с длинного сука, на шум и появление кормильца не реагирует. Сытый, следующая кормежка только через два дня. Мой красавчик. Идеальный питомец, лучший собеседник. По ходу единственный мужик в моей жизни до конца времен. С такими родителями так точно.
Ставлю банку на подоконник, проверяю, чтобы крышка с дырками была плотно закрыта.
– Что за подстава, Зинок? – от хриплого шепота я подскакиваю, банка опрокидывается и катится по полу. Слава богам, не открывается.
