день ближе к вечеру он пришёл к жене. Она лежала бледная и грустная. Кирилл встал перед ней на колени и положил голову ей на плечо. Она гладила его по волосам, а слёзы стекали по её лицу.
– Я очень тебя люблю, – приподнявшись, сказал он и поцеловал её.
– Я тоже тебя люблю, но, если ты захочешь оставить меня, я пойму.
– Мы всегда будем вместе, – попытался он успокоить жену. – У нас уже есть сын.
Она посмотрела ему в глаза и увидела в них печаль. Лиза ничего не ответила, только почувствовала пропасть, которая появилась между ними.
– Завтра с Сашкой приду. Он очень просился к тебе, – пытаясь улыбнуться, сказал Кирилл.
– Хорошо. Пусть он пока у родителей поживёт. У тебя работа, а за ним нужно присматривать.
– Они и так его вчера забрали к себе. Мне одному плохо без вас.
– Потерпи, меня скоро выпишут, и мы опять будем все вместе.
Её выписали через месяц. Она сильно похудела и осунулась. Кирилл привёз её домой и предложил отдохнуть.
– Я не устала, – тихо ответила она и, посмотрев в его грустные глаза, сказала: – Прости меня. Я очень хотела родить тебе ребёнка.
Кирилл обнял и прижал её к себе.
– Это ты меня прости, – говорил он, а ком в горле перекрывал дыхание. – Никогда себя не прощу, что сам тебя не отвёз. Это я погубил своего ребёнка, и ты перенесла столько страданий тоже из-за меня.
Они не разнимали объятий минут десять, чтобы не показывать друг другу своих катившихся слёз.
Время шло. Боль стала утихать, но той взаимной радости уже не было. Всё перешло в обязанности перед собственной семьёй.
Глава 2
Кирилл полностью ушёл в работу. Фирма окрепла и стала расширяться, особенно, когда перешёл туда работать дядя со всеми своими связями и большим опытом в строительстве. Он помогал племяннику вести дела и правильно распоряжаться средствами. Совместно они вели объекты и в других городах, увеличивая штат своих работников. Дела шли в гору.
Кирилл построил дом для своей семьи и предложил Лизе уволиться с работы, чтобы заниматься сыном. Она согласилась. Сашке исполнилось девять лет, и ему действительно требовалось больше уделять внимания.
Чувство вины у Кирилла не исчезло, наоборот, оно, как ржавчина, разъедало все радости жизни, и он всё чаще заезжал к маме, где чувствовал себя спокойно и беззаботно, как прежде. Ему так этого не хватало, ведь у жизни были другие уроки.
Работая ещё в должности начальника участка и сейчас в качестве руководителя, Кирилл познал разные стороны людей, никак не совпадавшие с нравоучениями мудрецов, которые ему цитировала мама. Он сам стал более грубым, научился «показывать зубы», исключил жалость в производственных делах и даже стал немного циничным. Но, когда Кирилл приезжал к маме, он как бы попадал в другой мир – мир добра, праведности и любви. И этот мир был его единственной отдушиной, как глоток воздуха для ныряльщика за жемчужинами, который долго находился под
