не сильно бунтовали, когда ты топтала традиции?
– Я топтала не только традиции, но и тех из них, кто выражал недовольство. Канцлер потом проводил со мной средневековый ликбез.
– А что это такое? Что он делал?
– Фигурально выражаясь, возил меня носом по своду законов и выговаривал, как нужно обращаться с такими капризными подданными, как герцоги. Ему, видите ли, потом пришлось за меня извиняться.
– А что в Сардии?
– После того как я арестовала одного из герцогов и предупредила остальных, что они следующие в очереди, малость поутихли. В городах к моему правлению относятся более терпимо, но по-прежнему не хотят давать клятву, поэтому стража у них, как и раньше, ходит с железом. После примирения с Сандером моя идея всеобщего вооружения уже не выглядит такой актуальной, но мы всё равно создаём у них не стражу, скорее, что-то вроде армейского резерва на крайний случай. Их меньше, чем было бы стражи, но в трудной ситуации будет на кого опереться.
– А что со степью? Лето уже наступило.
– Ждём. Дозоры выдвинуты вдоль границ Зартака, а Сандер охраняет свою границу сам.
– Ему-то чего опасаться?
– Есть чего. Он зажал их купцам большую партию оружия, о которой уже была договорённость. Хан даже что-то заплатил авансом. В основном там были наконечники для стрел. Я обиделась бы.
– А армия?
– Нет смысла трогать армию и гвардию, пока мы не знаем, куда нанесут удар. Будем перебрасывать их вратами. Но все готовы, а тех, кого выведем из Ливены, будем на всякий случай размещать в приграничных районах Зартака. Если часть кочевников прорвётся, пусть отлавливают и уничтожают.
– А почему бы нам с тобой не навестить хана?
– Нет, я боюсь!
– Чего? Что они смогут нам сделать?
– Во-первых, в таком визите мало смысла. Вместо хана на то, что у них там вместо трона, сядет его старший сын. Ну прирежут при этом кого-нибудь, но не очень многих. Урнай и так вырезал почти все семейства ханов, вплоть до младенцев. А в поход они пойдут, потому что не смогут сами прокормиться.
– А во-вторых?
– А во-вторых, я боюсь их магов. Они как-то убивают словом. Наши амулеты очень хорошо защищают от той магии, которая есть в королевствах, они на неё и рассчитаны. А будут ли они так же хорошо защищать от магии кочевников? А если нет? Я уже пережила смерть мужа, и нет желания умереть, хоть нет и радости в жизни. И я боюсь, что если не вернусь, то здесь всё развалится. Лет через пять привыкнут жить вместе и будет трудно снова развести людей по разным углам, а пока почти всё замыкается на меня и мою клятву.
– Ладно, убедила. Откуда знаешь о кочевниках?
– Страшила притащил за шиворот одного из них, который оказался советником хана. Он многое рассказал и научил языку. Очень способный мужчина. Я училась с гадским отваром, а он сам выучил наш язык раньше, чем я выучила язык лучи. Лучи – это название рода самого Урная, которым сейчас называют весь степной народ.
– А
