клинком. Мысли в его голове были слишком темными и тяжесть меча и привычные боевые связки одни могли вытравить их из головы.
Он разил, парировал воображаемые удары, отступал, нападал, уходил от атак, бежал, нападал, кувыркался. В его воображении противником всегда был один и тот же человек.
Грузный бородатый воин в меховом плаще с огромным топором, с которым он сошелся на поле у реки Глас. Лучший его соперник из людей.
– Обойди! Сними общий план! – сказал кто-то из людей, и мальчишка лет двадцати на их счет побежал кругом поляны и встал с другой стороны.
Синай хотел бы не видеть их, не слышать их. Чтобы они не задевали его гордость. Но они были здесь. Этому была причина и умысел.
Людей в Сиршаллене стало много, а значит ушедших эльфов хватятся позже. Ради этого стоило терпеть.
Один из людей держащий в руках странное устройство подошел ближе. Еще шаг и еще. Он двигался маленькими шагами на полусогнутых коленях и смотрел только в свою глупую камеру.
– Рони, не надо! Не подходи!
– Да я только пару кадров. Тут такой ракурс, – сказал он и сделал еще шаг, подходя совсем близко .
Синай закрыл глаза, молниеносно повернулся и ударил. Меч рассек воздух и блеснул в утреннем солнце.
– Ах!
Камера мальчишки в месте с пластмассовыми ручками держателя распалась на две части в его руках.
Синай молча остановился перед человеком. Он посмотрел на него спокойно, без злости. Вот еще злиться на приставший к сапогу лист осины.
– ОЙ! – сказал человек. – Я живой, не пострадал, не переживайте. Сам виноват. Извините! – он засуетился, собирая осколки своего устройства. Синай знал что может вот сейчас сделать еще один взмах и его бестолковая голова окажется там же где его камера. На песке. Что тогда ты скажешь, жалкий червяк?
Парень быстро убежал за границу круга.
– Все нормально, – услышал Синай его восторженный голос. – Карта памяти цела. Боже какой будет кадр! Только бы сохранилось все, но должно.
– Камера, Рони. И ты совсем идиот?! Он мог тебя…
– Да брось ты, это случайность. Все окей, камеру новую куплю. Господи скорей бы отсмотреть. Это нечто.
Синай закрыл глаза, вдохнул воздух леса. Он чувствовал как Великий лес отравляют. В сорока километрах уже гудели огромные машины – в Сиршаллен прокладывали асфальтовую дорогу. Бесконечно забивали сваи. Кто-то купил землю и хотел построить гостиницу недалеко от центра.
Вечерами в центре в баре, открытом людьми для приезжих, гремела музыка. До часа листвы. По людским законам они могли включать ее до часа листвы. По ЛЮДСКИМ законам теперь жил Сиршаллен.
Синай не ушел раньше, не прервал занятий. Он сделал все как должно, как делал это когда тут не было людей. Только после этого он убрал оружие в ножны, оделся и пошел обратно домой.
Люди так и тащились за ним следом. Для них то, что он их игнорировал было даже удобным, он это
