из замка выскочила Линда, подбежала к ним и уставилась на странное существо ростом не более полтора метра, покрытое язвами со стучащими зубами, будто её била сильная лихорадка.
– Это что?
– Уйди в замок, – прорычал Мирослав.
– Это женская особь? Что вы делаете? За что вы так? – прокричала не в силах отвести взгляда от несчастного существа.
– Я сказал, уйди! Это тебя не касается!
– Вы звери! – она бросилась мимо них к клетке, упав рядом на колени.
Огневица шелохнулась и уставилась в карие глаза девушки.
– Беги от него, он зверь, – прошипела, но Мирослав, уже схватив Линду, оттащил назад.
– Дура, это страшная хищница – огневица, она живьём тебя спалит, никогда не подходи к таким! Мне она нужна здесь для допроса. А ты за неповиновение будешь наказана!
Линда распахнула глаза и рот в надежде ещё что–то выкрикнуть, но он уже утащил её внутрь. Тени тут же выплыли из стен, чувствуя настроение хозяина.
– Запереть её в моей спальне! – после обратился к ней. – А ты готовься, пора уже меня довести до кульминации, или ты думаешь, я буду постоянно ласкать тебя и спокойно смотреть, как ты кончаешь.
– Ты… ты…
– Я – развратный дракон тумана! А ты всего лишь эгоистичная девчонка, и если сегодня не удовлетворишь меня, отправишься к ящерицам! Насиловать тебя не буду, ты сама после них будешь молить меня забрать тебя и с радостью расставишь ноги.
– Ненавижу.
– Хорошо, ненависть тоже может страсть дать.
Дракон впихнул упирающуюся девушку в коридор замка, липкие тени появились, будто из–под земли и, перехватив её, потащили в спальню повелителя, оставив, испарились.
Линда носилась по комнате, как раненая рысь, заламывая руки: «Как я могу удовлетворить его, если отдаться ещё не готова? Линда, но ты действительно эгоистка, он столько ласкал тебя, его нежные пальцы доводили до сумасшествия, что делать? Как? Что?»
Спустя час вошёл он, уже намытый, как новенький таз, в длинном бархатном халате, завязанном широким поясом.
– Раздевайся! Если не хочешь, чтобы я разорвал твоё платье.
Девушка взглянула в его мутные глаза, зрачков не видно, один лишь туман, казалось, он весь соткан из него, поняла, что дракон в ярости и затряслась, сдаваться не хотелось, но и что делать не понимала или не хотела понимать. Дрожащие руки медленно сняли верх платья, обнажив грудь, этого оказалось достаточно, чтобы он кинулся к ней и начал мять крупные полушария, она откинула голову, закрыв глаза, его горячие губы опалили шею, руки опустили ниже платье, и оно упало на пол, оставив её в чём мать родила в ворохе великолепной ткани.
– Ты отдаёшься мне?
Она молчала, боясь и сказать да, и отказать, но понимала, что если бы он настоял, то уже готова и сама отдаться, тело горело, грудь накалялась, как угли в камине, внутренний сок увлажнил желающую продолжения плоть.
– Отвечай? – он сжал талию обеими руками, с силой приближая
