а чёрные брюки обтягивали сильные ноги. Глаза тёмно–синие, указывающие на принадлежность к туману, длинные чёрные волосы, а на груди красовались татуировки в виде монстров.
– Гай, надо было поймать одну, сейчас бы повеселились.
– Да, жаль, протупили. В тот раз мы хорошо отодрали ту юную огневицу.
– Согласен. Сегодня Мирослав какой–то озабоченный, видимо, серьёзные дела в замке.
– Да какие у него дела могут быть в замке, кроме горячей постельки с развратными ящерицами. Хотел бы я хоть одну такую поиметь.
– Нам это не дано, ты же знаешь, что как только они дорастают до полового созревания, их тут же отдают повелителям и их наследникам, так что приходится довольствоваться безобразными огневицами.
– Я слышал, что Мирослав спускался на землю и вернулся с какой–то девчонкой.
– Зачем она ему? Людям здесь не место. Её кто–нибудь да убьёт.
– По–моему, речь о древнем пророчестве. Мне ещё матушка рассказывала, что следующий наследник тумана родится от дочери василиска.
– А что она дочь василиска? – удивился дракон, попивая крепкую жидкость.
– Не знаю, но обычную девку он бы не притащил сюда.
– Ну, посмотрим, что нам всем предстоит. Хоть бы уже родила побыстрее, и тогда всё обновится. Мы помолодеем, возродимся, хочется уже опять почувствовать былую молодость, а то спина болит.
– Да ладно, не брюзжи, всего то живём по триста лет, а что тогда говорить Мирославу ему уже скоро пятьсот стукнет, там, наверное, уже не только спина, а и член отваливается.
– Ты прав, – усмехнулся и допил, опрокидывая глиняную кружку на деревянный стол.
Мирослав появился в замке матери, сразу в её покоях.
– Где она?
– Искупалась и отдыхает, я ей дала платье. Не мучай её, всё–таки она выросла на земле.
– Ладно, я хочу её видеть.
– Сын, послушай моего совета. Свирепостью ты ничего от неё не добьёшься.
– Мне нужен только наследник, – рявкнул.
– Но в пророчестве говорится, что он зачнётся только в великой страсти.
– У неё нет выхода, придётся захотеть меня.
– Но она всё же змея и девственница, у них страсть сама по себе не приходит. Они должны увлажниться для соития, и тогда у тебя дух от неё захватит.
– У меня от наших ящериц дух захватывает, зачем мне мучится с её девственностью?
– Поверь, это совсем не то. У нас, когда мы юны и ещё не тронуты всё по–иному. Как–то красиво, добейся её любви, и ты поймешь, о чём я говорю. Это совсем другие эмоции и думаю, физические ощущения ты испытаешь с ней по–другому.
– Бред, у всех баб всё одинаковое.
Мать опустила взгляд.
– Прости… ты из змей, отец, наверное, был без ума от тебя.
– Да, но и с ней тебя ждут
