к окну. Он взглянул на бесконечное море, которое в темноте выглядело словно космическое пространство. В кабинете воцарилось молчание.
– Я думаю, надо спрятать третий ключ в более надежном месте, – прервал тишину Оден. – Где ты держишь его сейчас?
– Некоторые подозревают тебя, – неожиданно сказал Сальватор и повернулся, чтобы оценить реакцию демона.
– Ожидаемо, – Оден оставался невозмутимым. – Только скажи кто именно, и я поговорю с ними по душам.
– Ты был правой рукой Люцифера…
– Он держал в заложниках моего сына!
– Именно поэтому Совет пощадил тебя.
– Совет трех миров, который на деле является кучкой ангелов, пропагандирующих свои законы, – Оден выходил из себя.
– Я не обвиняю тебя, лишь пытаюсь разобраться.
– Если хочешь разобраться, проверь Маркуса и спрячь ключ туда, где не отыщет ни одна живая душа.
Оден вскочил с места. Сальватор открыл рот для ответа, но ход его мыслей прервал едва слышимый стук в дверь.
– Войдите, – сказал он.
В дверях показалось смущенное лицо Оливии, радостное выражение лица которой сменилось на испуг, стоило ей взглянуть на Одена.
– Ой. Простите. Зайду позже, – сказала она.
– Нет, – чуть громче обычного произнес директор. – Мистер Хеллсон уже уходит.
Оден кинул хмурый взгляд на девчонку.
– Подумай о том, что я тебе сказал, – произнес он прежде чем испариться в воздухе.
Сальватор взял маленький пульверизатор, заранее подготовленный и стоявший на его столе, побрызгал стул, на котором сидел Оден и протер его бумажной салфеткой. В комнате запахло спиртовым раствором. Щеки Оливии горели от стыда. Она смущенно закрыла дверь, стараясь не хлопнуть слишком громко, и стала застенчиво мяться у порога.
– Заходи, дорогая, – сказал Сальватор и удобно устроился на диване в углу кабинета.
– Я пришла выпить с тобой чай, – пропищала Оливия, робко приближаясь к дивану.
– Хорошая идея, – сказал Сальватор и взглянул на часы. – Как раз через десять минут настанет время чаепития. Сейчас налью. Тебе черный или зеленый?
– Давай сегодня я поухаживаю за тобой, – торопливо сказала Оливия. – Ты, наверное, устал за целый день.
– Ну конечно, мне было бы… очень приятно. Я пью…
– Зеленый с двумя кубиками сахара, – Оливия улыбнулась. – Я помню.
Тело директора напряглось. Уже давно никто не прикасался к его посуде, но отказать племяннице он не мог. Придется немного потерпеть. В конце концов, она – его родная кровь, что может случиться? И тут его воображение нарисовало страшную картину – бактерии с рук Оливии разбегаются по его кружке и вместо чистого белого цвета она становится темно серой. «Что за глупости?», – сказал он сам себе и отогнал нелепые мысли.
Пока директор боролся со своими внутренними демонами, Оливия подошла к столику, на котором стоял куллер и более десяти
