сестрёнка. Прости меня.
Не понимая происходящего, Валюшка также обняла Машу за шею и заплакала. Сидя за столом, Митя наблюдал за сёстрами и молчал. Вот оно как, помирились. И слава богу. Тряпки – дело наживное, а родственные отношения беречь надо. Вспомнив о своей сестре, мужчина поднялся и медленно вышел во двор.
– Ну всё, хватит, – успокоившись, Маша отпустила сестру. – Очень прошу, не бери больше ножницы.
– Ага, – Валя сунула в руки Маши платье и убежала за отцом на улицу.
Положив наряд сестры на место, Мария поняла, как глупо поступила, обидев девочку.
– Нет, я свою дочь буду воспитывать по-другому. Никогда не буду наказывать.
Глава 10
Снимая рабочий халат, Ирина торопилась домой на обед. Настроения никакого, из рук всё валилось. Не обращая внимание на доярок, женщина переобулась и двинулась к выходу.
– Ирка! – кричала Афанасьевна, догоняя Ирину. – Ты чего сегодня такая?
– Какая? – не поворачивая головы, спросила женщина.
– Сама не своя. Хмурая, – поравнявшись, Афанасьевна замедлила шаг. – Дома чего, аль не?
– А тебе-то что?
– Из-за Митьки, что ли? – ухмыльнулась доярка, поправляя косынку на затылке. – Это всё от зависти, точно тебе говорю. Бабы так зыркали на него и обсуждали, что мужик не выдержал. Слабоват он у тебя.
– Ничего и не слабоват, – фыркнув, Ира прибавила шаг. – Такой, как и все ваши.
– Не скажи. Мой Михайло смолоду до самогону охочий, да и Варькин тоже. А что говорить, половину деревенских любят это дело, – щёлкнув двумя пальцами по шее, утверждала Афанасьевна. – А твой – ни-ни. Но, видать, бабские пересуды накликали сглаз, вот и балуется он у тебя уже с годок. Жалко, хороший мужик был.
– Не был, а есть! – раздражительным голосом сказала Ира.
– Слыхала я, Машка вернулась на каникулы. Бабы говорят, вымахала за год – не узнать. Девка красивая, видная, – искоса взглянув на собеседницу, Афанасьевна не скрывала издевательской ухмылки. – Ой, а помнишь, как в Берёзовке молодуха с отчимом сбежала? У-у, ему-то что, связался с сорокалетней, а самому чуть больше двадцати. Хм, вот так вырастишь девку от первого мужика, а она второго окрутит и поминай как звали.
Ирина вскипала, чувствуя пульсацию в висках и затылке, но не показывала того, как хотелось вцепиться в эту противную бабу, несшую всякий бред. Подойдя к дому, попрощалась сквозь зубы с Афанасьевной. Вошла во двор, огляделась и, прислушиваясь к голосам, ринулась к бане. Смех дочек был слышен на всю округу. Ирка с обезумевшими глазами завернула за угол. Девчонки вместе с отчимом играли в карты прямо на траве.
– А-а, вы все тут заодно, – хохотал Митя, перетасовывая старенькую потёртую колоду. – Обыграть вздумали?
– На что играем? – Ирина почувствовала ревность. – Ты был сегодня в поле?
– Я отгул взял, – задыхаясь от смеха,
