с мест в центр, в свою очередь, передавались именно на специальных бланках для текста секретных сообщений[42].
Вторая часть цитаты И. В. Пыхалова упрекает составителей сборника документов в том, что они не приводят никаких доказательств подлинности рукописных сталинских вставок в текст телеграммы от 10 января 1939 года. Не соглашаясь с И. В. Пыхаловым, считаем необходимым отметить, что ни один профессиональный эксперт-графолог не сможет лишь по двум рукописным словам определить подлинность почерка того или иного автора. Именно поэтому по нашей просьбе с текстом телеграммы ознакомились признанные эксперты в области атрибуции: главный специалист РГАСПИ Л. П. Кошелева и заведующая отделом ГА РФ Д. Н. Нохотович, которые сделали однозначный вывод о том, что по стилю написания авторство телеграммы с высокой степенью вероятности принадлежит Сталину.
Их авторитетные заключения, по нашему мнению, могут рассматриваться специалистами как аргумент в пользу возможного вывода о подлинности сталинской телеграммы от 10 января 1939 года.
Подводя итоги рассмотрения источниковедческого анализа сталинской телеграммы, проведенного Г. Ферром и И. В. Пыхаловым, хотелось бы согласиться с авторами в той части их анализа доклада Хрущева на ХХ съезде, где они упрекают докладчика в избирательности цитирования сталинской телеграммы. В тексте доклада был опущен, на наш взгляд сознательно, сюжет о наказании сотрудников НКВД, виновных в незаконном применении методов физического воздействия к арестованным. Напомним, что в опущенной Хрущевым части текста телеграммы говорилось о трех «мерзавцах» – Заковском, Литвине и Успенском, которые «загадили» метод физического воздействия и понесли за это «должную» кару. Далее процитируем ту часть работы И. В. Пыхалова, с которой мы полностью согласны: «…действительно, комиссар госбезопасности 1-го ранга Л. М. Заковский был арестован 30 апреля 1938 года и расстрелян 29 августа того же года.
Однако комиссар госбезопасности 3-го ранга М. И. Литвин репрессиям не подвергался – 12 ноября 1938 года он покончил жизнь самоубийством.
…Нарком внутренних дел УССР комиссар госбезопасности 3-го ранга А. И. Успенский 14 ноября 1938 года бежал из Киева и скрылся.»[43].
То есть на день отправки телеграммы А. И. Успенский никаким репрессиям не подвергался, он просто сбежал и имитировал самоубийство! Мог ли аппарат А. Н. Поскребышева допустить подобную накладку в телеграмме своего шефа? Вряд ли. Тогда кто мог? Пока оставим этот вопрос без ответа.
Приведем в связи с изложенным выше сюжетом несколько архивных документов, доказывающих несостоятельность утверждений Хрущева об отсутствии у Сталина желания соблюдать нормы тогдашнего уголовного и уголовно-процессуального производства:
ЗАПИСКА А. Вышинского т. Сталину, т. Молотову
11 января 1938 г.
В Прокуратуру Союза ССР поступили из ОРПО (отдел руководящих партийных органов – А. Д.) ЦК ВКП(б) и Президиума Верховного
Там же. Оп. 167. Д. 57.
Пыхалов И. В. Указ. соч. С. 410, 411.
