говор с начальством. Не то чтобы Трофимов не нравился женщинам, наоборот, высокий и плечистый капитан с красивым мужественным лицом притягивал их, как магнит притягивает стрелку компаса. Вот только романа на службе не получилось, а знакомства на стороне по разным причинам не дотянули до загса. Помог старый знакомый полковник Олег Дмитриевич Синицин, служивший в Первом главном управлении.
– Давай познакомлю с одной девушкой, – сказал он Алексею. – Она подруга моей дочери. Приехала с Урала, поступила в университет и сейчас учится на последнем курсе истфака. Умница и красавица. Дочь говорит, что после окончания учёбы её хотят оставить на кафедре. В выходные ничем не занят? Вот я и попрошу Олю её привести.
Это знакомство не походило на другие и закончилось свадьбой летом пятьдесят шестого года. Несмотря на усердные старания молодой супружеской пары, плодов их союза не было больше двух лет, и только весной пятьдесят девятого года Нина наконец забеременела. Сергей родился в срок, в феврале шестидесятого. Мальчик был крупный, и роды прошли тяжело. Отсидев три месяца в декретном отпуске, Нина определила сына в ясельную группу и вышла на работу в университет. С работой ничего не получилось, потому что Серёжа оказался очень болезненным мальчиком. Полгода Нина не вылезала из больничных, пока Алексей не положил этому конец, настояв на том, чтобы она бросила работу.
– Я всё понимаю, – сказал он жене, – но ты же видишь, что творится! Ребёнок постоянно болеет, а ты не работаешь, а только числишься на работе. Придётся посидеть с ним дома, пока не окрепнет.
Это «пока» вылилось в четыре года, после чего жена опять забеременела. А зимой шестьдесят пятого года для Алексея остановилось время: Нина умерла при родах дочери, которую медики тоже не смогли спасти.
Два года Серёже пришлось походить в садик. В тех уже нечастых случаях, когда он болел, выручал Олег Дмитриевич Синицин, который получил звание генерал-майора и был отправлен на пенсию по состоянию здоровья. Выслуга у него была больше положенных двадцати пяти лет, так что с пенсией новоиспечённого генерала не обидели, а то, что безделье было для него хуже смерти, медиков не волновало. Их больше беспокоили оставшиеся в его теле осколки гранаты. Сын с семьёй жил в Новосибирске, а теперь вышла замуж и уехала на Украину дочь, поэтому Олег Дмитриевич и Вера Николаевна были рады возиться с мальчишкой, к которому искренне привязались.
С выходом в школу начался новый этап в жизни Сергея. Проводивший среди взрослых всё своё время мальчик перестал болеть и получил в друзья целый класс из трёх десятков мальчишек и девчонок. К сильному и умному Сергею липли все одноклассники. Он был крупнее и сильнее остальных мальчишек, но отличался редким добродушием и ни разу не попытался использовать против кого-нибудь из них свою силу. Учёба давалась без большого труда, оставляя много свободного времени, которое младший Трофимов проводил у Синициных. Ему было интересно со старым генералом. Тот знал много историй, от которых у Сергея замирало сердце. Помимо рассказов, его влекла коллекция холодного оружия, которую собрал Олег Дмитриевич.
– Здесь каждый предмет имеет свою историю, – рассказывал генерал юному другу. – Кое-что я добыл сам, но большинство клинков подарили сослуживцы.
– А этот? – спросил Серёжа, показывая на чёрный с серебром кинжал, который он уже тайком вытаскивал из ножен. – Какая у него история?
– Его мне вручили вместе со званием унтерштурмфюрера СС, – засмеялся Олег Дмитриевич. – Дело было в Штутгарте зимой тридцать девятого года. Правда, носил я его недолго, еле тогда унёс ноги.
– Я его смотрел, – признался мальчик. – Красивый. А по клинку что-то написано.
– Там по-немецки написан очень красивый девиз, – объяснил генерал. – «Моя честь зовётся верность». Понравился? Тогда я тебе его завещаю. Когда умру, жена отдаст.
Прошло шесть лет. Сергей учился уже в седьмом классе, а отцу, который так больше и не женился, дали звание подполковника. Синицины сильно сдали, особенно Олег Дмитриевич. Сергей знал, как старик скучает и ждёт его прихода, поэтому старался выкраивать время, урезая общение со школьными друзьями, чтобы хоть ненадолго заскочить к нему в гости. А в ноябре сердце старого чекиста не выдержало, и в мире стало на одного хорошего человека меньше. Во время похорон он был в школе, а придя в знакомую квартиру, застал лишь заплаканную, одетую в чёрное Веру Николаевну.
– Олег просил меня в случае его смерти ничего тебе не говорить, – сказала она. – Он умер вчера утром. Комитет взял всё на себя, поэтому обошлись без вскрытия и похоронили за один день. Возьми, это он оставил тебе. А это оформленное разрешение на хранение на имя твоего отца. Серёжа, ты не оставляй меня одну, заходи хоть иногда!
Он поцеловал мокрую солёную щёку, взял завёрнутый в ткань кинжал и большой конверт из плотной бумаги и ушёл плакать домой. Нельзя было реветь перед убитой горем женщиной, хоть и очень хотелось. Сергей почти не помнил мать, а эта потеря была свежей и рождала тоску.
