треклятой комиссии. И зачем согласилась, дура. А затем, что никто особо согласия и не спрашивал. У вас, Лариса Юрьевна, образование педагогическое, поэтому вы лучший кандидат в комиссию по делам несовершеннолетних от управления кадров объединения. И Вадик сказал: надо соглашаться, что делать. Ему надо, значит, и впрямь делать нечего. Всем, кроме нее.
Юре, например, – вон, в дверь звонит, единственный, кто умеет звонить в дверь робко.
И впрямь Юра, встрепанный и вроде даже взмыленный.
– А Вазых Насихович… – растерянно сказал он и умолк.
– Ю… – сказала Лариса и запнулась, проклиная ранний склероз. Она все время хотела назвать водителя настоящим именем, совсем непохожим на имя ее покойного отца, и все время это настоящее имя забывала. – Юра, он на вахтовку убежал.
– Ну вот, – совсем расстроился Юра. – У меня, самое… Два колеса пробило, я до гаражей бегал и обратно, но успел бы все равно, чего он…
Лариса сочувственно вздохнула. Юру впрямь было жаль.
Он опустил голову и сказал немного другим тоном:
– Там, самое, специально доски положили на дорогу, и там гвозди. Я заметил, повернул, два колеса мимо прошли, а еще два… самое, нет. Ладно скорость небольшой был, мог разбиться совсем.
– Какие гвозди, кто положил? – не поняла Лариса, но на всякий случай сразу испугалась.
– Ну кто… Мальчишки-хулиганы, не знаю. Там, где поворот с Усманова, два доска и гвоздь-двадцатка, по десять штук. Я затормозил, а то бы…
Он махнул рукой и убрел к лестнице.
– О господи, этого еще не хватало, – сказала Лариса и пошла загонять сына за стол, а то опять провозится и опоздает.
Но сын сам вырулил с кухни, яростно дожевывая и оттирая что-то с форменной куртки – явно яичный желток. Пачкуля косорукий.
– Ты куда? – всполошилась Лариса.
– Нам к без двадцати сегодня, политинформация, – пробурчал Артурик, вколачивая ступни в убитые, но по-прежнему любимые польские кроссовки.
– И ты не готовился, конечно?
– Чё это не готовился? – немедленно ощетинился сын, чуть не сев от возмущения, но удержал равновесие. Ловкий за лето стал. – Готовился, вчера «Комсомолку» читал, южнокорейский самолет там, провокации империалистов, всякое такое. Интересно, кстати.
– Не зря выписали все-таки, – отметила Лариса, поставив в памяти галочку – почитать. Про южнокорейский самолет она ничего не слышала, а нехорошо быть необразованнее сына, по крайней мере, сына-восьмиклассника.
– Да чего не зря, я заявление написал уже, сразу после дня рождения.
– Осталось, чтобы приняли.
– Чего осталось, всех принимают, я рыжий, что ли? Учусь нормально, чего не принять-то.
«Вот надо это тебе» – чуть не сказала Лариса. К счастью, Артурик бурчал, пытаясь закрыть
