тут смешного?
В тусклом свете она едва могла различить их лица. Должно быть, они были примерно ее возраста.
– А ты знаешь много женщин, которые занимаются политикой? – сказал один из них. – Их настолько мало, что для них даже не построили женское общежитие!
– В политике? – уточнила Брисеида.
– Ну да, то есть при власти.
– Заметьте, – отозвался третий, – подобное встречается все чаще и чаще. Веяние моды, но скоро женщины успокоятся.
– Да, но им лучше не играть в эту игру слишком долго, иначе будут горько об этом сожалеть, – добавил четвертый.
– Что ты хочешь этим сказать? – возмущенно спросила Брисеида.
Но она не была уверена, что хочет спорить. Ее кровать была так рядом…
– Ну да, – сказал он, вставая, чтобы лучше ее рассмотреть. – Женщины слишком непредсказуемы.
Трое других согласились с ним, давясь издевательским смехом.
– Я Уиллис, – сказал парень, который первым задал ей вопрос. – Уиллис Фердинанд.
Его пепельно-русые волосы, румяные щеки и уверенные жесты производили впечатление, что он вырос в хорошей семье. Он занял ближайшую к двери кровать. Парень повернул голову, чтобы кивнуть темноволосому мальчику с большими зубами, сидящему позади него.
– Это Аксель Олсен. – Тот кивнул.
– Дурачок позади – Бенджи Лоренц.
Бенджи был высоким парнем с длинными каштановыми волосами, который считал, что девушки «слишком непредсказуемы». Несмотря на свои костлявые руки и слегка горбатый нос, он излучал определенный шарм.
– И, наконец, Пьер Дюлль.
Все, что она разглядела в Пьере, – это руку, протянутую в знак приветствия.
– Вы давно здесь? – спросила она.
– Прибыли сегодня, – ответил Уиллис. – Все мы в одном месяце.
– В одном месяце?
– Каждый месяц и в каждой стране создается один новый класс. Во всех классах по восемь человек.
Брисеида огляделась. Еще три кровати пустовали.
– У остальных есть время до десяти часов завтрашнего утра, чтобы явиться, – добавил Уиллис. – Или тогда им придется вернуться домой. Я думаю, дело в следующем: если человек не может прийти вовремя, ему нечего делать в таком месте.
– Все же нужно знать, куда прибыть, в какое время и с какой целью, – заметила Брисеида. – Лично мне никто и ничего не объяснил.
– Ты же должна была понимать, что с тобой что-то происходит? – сказал Пьер, вставая с кровати. – Мы все кое-что подозревали.
Бледность его лица в сочетании с очень светлыми волосами и темными глазами придавала ему немного пугающий вид. Зеленоватый свет в комнате только усиливал ощущение.
Остальные кивнули, и Уиллис объяснил:
– Жизнь – это не просто череда случайностей. Есть элита, которая заставляет мир развиваться. И, конечно, мы являемся частью этой элиты.
– Конечно… – прошептала
