да, мадемуазель, случайностей здесь не бывает, – подтвердил профессор, приводя в действие еще один рычаг.
Затвор закрылся, и дракон исчез в сплетении кованого железа.
– Но почему дракон? – спросил заинтересованный Пьер.
– А! – загадочно сказал педагог. Он встал и пристально посмотрел на своих учеников. – Идите за мной, мы отправляемся на экскурсию.
– В числах есть символизм, не так ли? – спросил Кристоф, когда они собрались уходить.
– Особенно в числах!
– Если в этом месяце нас будет семь, а не восемь, как думаете, это о чем-нибудь говорит?
Педагог на мгновение задумался, и Бенджи впервые с начала занятия выглядел заинтересованным.
– Число семь, – заговорил педагог, – это количество цветов в радуге, количество нот в музыкальной гамме, количество дней в неделе, количество лет в каждой фазе жизни человека… Это символ свершения. Это очень хорошее число. Удивительно, почему вообще есть классы, в которых по восемь человек, – добавил он, подмигнув.
– А число шесть? – поинтересовалась Брисеида.
Возможно, она сможет отыскать в этом символе что-то, что оправдает ее уход? Педагог пытливо посмотрел на нее, и ей на мгновение показалось, что он угадал ее мысли. Но он быстро расслабился:
– Хорошая попытка, юная леди, но я не собираюсь оглашать вам весь список. Более подробно о символизме чисел вы узнаете сегодня днем, на лекции. Пойдемте, нам нельзя терять время.
Не успели они выйти в широкий коридор, как учитель пригласил их проследовать в узкий извилистый проход, освещенный только через маленькие ставни и расположенный в нескольких метрах над землей. Дон Каллис уверенно шагал, несмотря на тусклый свет, поворачиваясь, чтобы продолжить лекцию на ходу.
– Как вы думаете, что является самым важным элементом, который следует за символом в создании цивилизации?
– Искусство? – предложил Квентин, указывая на одну из больших резных и позолоченных рам из цельного дерева, висящих на отсыревших стенах по обе стороны коридора.
Этих слов было достаточно, чтобы глаза педагога заблестели.
– Действительно, искусство, но не любое. А искусство повествования, искусство создания легенд! – воскликнул он, жестом указывая на великолепные портреты гибридных существ полулюдей-полуживотных, расположенных по всему пути следования.
Фантастические силуэты, возникающие из темноты холста, которые были крупнее, чем в жизни, фигуры; ужасно выразительные химеры, казалось, следили горящими глазами, как будто проход пробудил их от долгого сна. Кентавры, вставшие на задние ноги, русалки, сидящие на скале, крылатые существа или существа с козлиными ногами… Брисеида потеряла дар речи. До этого момента только портрет основателя больницы Рише мог вызвать у нее дрожь.
– Рассказ – это ближайший родственник символизма, – продолжает
