ты хочешь мне рассказать, Дарсаль?
Ритуальная фраза в этот раз приобретает новое звучание: вдруг начинаю осознавать, для чего она. Раньше мне нечего было рассказывать, а сейчас впервые обнаруживаю, что есть вещи, о которых не хочется сообщать даже императору.
Избавляюсь от крамольных мыслей, пока не мелькнули в омаа, вытаскиваю из кармана записку.
– Вот, мой повелитель.
– Слушаю, – покровительственно кивает Иллариандр.
Бросаю взгляд на Ивена – в идеале, я должен передать записку не императору, а кому-то из его зрячих советников либо адъютанту, но здесь мы втроем.
Легкое движение – повелитель желает принять ее лично, отдаю. Пробегает глазами – очень четкий отпечаток. Эмоций как обычно не видно. Вручает зачем-то Ивену – возможно, хочет выяснить, что сможет прочесть Слепой Страж. Однако это зависит во многом от того, что он знает о сути предмета, который держит. Эмоции ведь тоже необходимо прожить, чтобы научиться их читать.
– Ноэлия видела? – спрашивает, голос спокойный, изучающий.
– Видела, но едва ли поняла, что это и от кого. Сейчас к ней, наверное, многие обратиться захотят.
– Пусть обращаются, – соглашается. – Будет, чем себя занять.
– Какие еще распоряжения, мой повелитель?
– Передай Ивену данные остальных претенденток.
– Зачем? – вырывается, выбор же уже сделан.
– Твое дело выполнять, – сухое, гневное.
– Простите, мой повелитель, – опускаюсь на колено, склоняю голову.
Надеюсь, Ноэлии ничего не грозит. Ощущаю внутреннюю ухмылку Ивена, стараюсь сдержать эмоции. Повелитель подниматься не разрешает, приходится устанавливать контакт так. Передаю все образы, которые успел обработать.
Повелитель со своим личным Стражем покидают гостиную, жду какое-то время, никого. Только тогда поднимаюсь. Возвращаюсь к подопечной.
Ноэлия
Дарсаль уходит, могу, наконец, вздохнуть полной грудью. Страшно почему-то, все жду разгневанного вопля императора и даже немного хочу, чтобы мне сообщили, будто он передумал. Но понимаю: этого не будет. Ни возвращения в пансион, ни возможности забыть обо всем, как о приснившемся сне.
Мысли сами собой заходят о женщине с запиской, и помочь рада бы, и злюсь на нее. Да что ж она решила, будто я там самой главной стану? Впрочем, ведь императрицей, как любезно напомнил Иллариандр. Вдруг все же удастся что-нибудь выяснить? А может, это какие-нибудь проверки, кто их знает? Малария Эдвайс, вспоминаю на всякий случай имя, и стараюсь выкинуть пока все это из головы.
Любопытство гложет, вроде бы никаких ограничений не озвучивали, прямо магнитом тянет в комнату Дарсаля. Решаюсь возле двери; наверное, если мне туда нельзя, будет заперто. Тяну – створка поддается, осторожно заглядываю, вхожу с интересом.
Странно, как-то здесь неожиданно спокойно, даже
