после стука дверь кабинета врача). – Доктор Коттон, сегодня поступили новые пациенты.
Генри Эндрюс Коттон:
Родился 24 февраля 1876 года. Американец. Глаза зеленые. Нос большой, сгорбленный. Губы впалые. Сильно выражены мимические морщины. Так же имеет большие черные брови (несросшиеся). Пострижен коротко (в немецком стиле), волосы седые.
Получил блестящее образование. Учился у самого Алоиса Альцгеймера и других лучших психиатров своей страны. В тридцать лет возглавил психиатрический госпиталь в Трентоне, Нью-Джерси. Лечебница была открыта в 1848 году. После первой мировой войны, количество душевнобольных изрядно возросло. Благодаря Коттону, она стала настоящим «домом ужаса». Время его безумства, считают золотым. Он свято блюстил собственные законы, веря, что бактериальная инфекция способна излечивать психические заболевания. Поэтому он массово подвергал больных против их воли жестоким калечащим операциям (у больных удаляли внутренние органы). Им не давали антибиотики, пока инфекция свободно гуляла по организму, заражая пациента. Многие умирали в жестоких мучениях, лишь ради того, чтобы доказать все варварство и бессмысленность его дела. Он был беспощаден даже к крохотным деткам. Генри Коттон неоднократно пытался изменить цвет их радужной оболочки глаза, вкалывая различные вещества. Однажды он собрал людей и провел перед ними опыт на только что казненном за убийство Джордже Форстере. Расположив на его теле электроды, врач пустил ток. Наблюдавшей за представлением публике представилось ужасное зрелище. Мертвое, но еще не успевшее остыть, тело пришло в движение. Один глаз попытался открыться. Не все смогли выдержать подобное издевательство над умершим и один из зрителей умер от шока на месте. Пытаясь усмирить собственный голод, Коттон обжигал людей паяльной лампой и помещал их в газовые камеры. После чего он бросал трупы в свою лабораторию, которая всегда находилась в подвале его лечебницы, где он тщательно вырезал органы, а кости и скелеты подготавливал для продажи.
Доктор Коттон. – Дайте-ка взглянуть. Так. Отправляйте всех на удаление больных зубов, а после доставьте ко мне пациента из палаты №231.
Медсестра. – Будет исполнено.
С момента указаний врача прошло не более тридцати минут. Крики боли только начали постепенно угасать, ощутив головокружительный эффект.
Сэм Дикенсон ни помнил не единого прожитого им дня (он и был пациентом №231). Все, что хоть как-то понимал студент, было тем, что он не здоров. Челюсть ныла от удаленных четырнадцати зубов. Без наркоза, без должного лечения и попыток спасти тот или иной зуб, их просто выдрали самыми обычными пассатижами. Прижавшись к койке, он всячески пытался отговорить врачей от их коварства и зверства.
Дантист (принявшись за дело). – Не волнуйся. Обычно именно там и скрывается недуг.
На эти слова, беззащитному и связанному по рукам и ногам, сказать было нечего.
