зве это имеет значение?
В тот раз Игорь взял дорогие, нервущиеся. Я увидела это только на следующий день и чуть не порвала связки: так орала. Игорь блестел своей гладкой лысиной, в которой отражался офисный плафон. Виновато улыбался.
Дело – это подводная съемка. Игорь – дайвер и оператор в одном лице. Вообще, он как бы мой оператор. В том смысле, что мы с ним частенько работаем в паре на нашем местном канале. Вне телестудии он также оператор, но рыбий и жабий. Так мы это называем. Снимает все движимое и недвижимое под водой в нашем море.
Кроме шуток, водохранилище в Воронеже, действительно, называют морем. Оно хоть и вонючие, и цветет какой-то ядерной зеленью по весне, но считается одним из самых крупных в Европе. По крайней мере, так говорят.
Игорь для нашего моря настоящий Нептун. А все потому, что однажды он нашел на глубине корабль времен Российской империи. Это произошло совершенно случайно. Он вместе с другими ныряльщиками традиционно очищал дно водохранилища от мусора и наткнулся на старинный причал. Позже эксперты скажут: корабль принадлежит эпохе Петра Великого.
Те подводные съемки у Игоря перекупили многие каналы. Он считал себя звездой. Вполне заслуженно, нужно сказать. И гонорары получил вполне себе приличные. Но потратил их странным образом.
– Мог бы кучу колготок себе накупить, – я тогда сказала ему.
Помню, с какой гордостью он ответил:
– Я всегда мечтал о яхте.
На самом деле, только Игорь так думал про то корыто, что приобрел. По факту, это была резиновая облезлая поддержанная посудина, хоть и внушительных размеров. Зачем она ему в городе, где большую часть
времени зима? Одному Богу известно.
Так вот причем тут колготки? Оказалось, что очень даже при чем. На них, видите ли, лучше налезает резиновый гидрокостюм. Еще для этих целей он берет жидкое мыло. Чаще всего также мое. Особенно ему нравится персиковое. Мылом Игорь намазывается для лучшего скольжения резины по телу.
– Ты девочка, тебе не понять, как неприятно быть в резине, – пошлит Игорь.
Я девочка и мне понятно, как жалко колготки за тысячу рублей.
Вообще Игорь классный. У него повсюду свои «человечки». А его телефонный номер также востребован, как и линия «стоп коронавирус» в наши суровые времена. Чесслово. Ему постоянно кто-то звонит. Прям во время наших съемок.
Вот, к примеру, стоим мы перед зданием суда. Ждем, пока конвоиры проведут мимо журналистской братии заместителя мэра. Его накануне взяли за очень крупную взятку. Именно в тот момент, когда на горизонте маячит машина с синей полоской и проблесковыми маячками, Игорю кто-то звонит.
– Ну что ты, Вить! С 9 до 6 я совершенно свободен, – лепечет он и злит меня этим неимоверно.
– Игорь, закругляйся, надо бежать, – толкаю я его.
– Да, все в вялотекущем режиме у меня, – он непоколебимо продолжает трындеть по телефону.
От злости мое лицо делается каменным, наливаются все кровеносные сосуды. Вот я уже похоже на человека, в которого плеснули томатным соком. Глаза округлились от возмущения. А Игорю хоть бы хрен.
– Ну че ты так суетишься? – наконец, говорит он мне и плетется с камерой в операторское «пекло»: толпу из вспышек и камер, где и яблоку уже упасть негде.
Как у него при этом получаются отличные кадры – мне никогда не понять.
Игорю – 45, мне – 25. Он на телевидении столько же, сколько лет мне. Но редактор в нашей парочке считает главной меня. Поэтому за «лажовые» съемки отхватываю я. Ни за текст (а я корреспондент, на секундочку), а за съемки. Уметь надо! При этом Игорь стоит в сторонке и снова с кем-то болтает:
– С 9 до 6 я совершено свободен…
– Ну что с придурка взять… – так он позже будет говорить о нашем редакторе на мои слова: «Почему, Игорь, ты за меня не
заступился?». – Только нервы тратить!
Благо, Игорь талантлив и отхватываю я не так часто.
Нередко мы с ним едем в какие-нибудь рейды. Ну, там с МЧС, например. Что само собой не предполагает скорого возвращения на студию. Тогда мы все быстренько делаем и «линяем» по домам. Отпускаем водителя, как говорится без «палева», а аппаратуру кидаем ко мне в машину.
Нужно сказать, камера и штатив стоят в три раза дороже моего авто. Я считала. То есть, когда я оставляю в багажнике это добро до утра, то рискую почкой. Или даже двумя.
Прискорбно осознавать, но эта техника дороже и моей квартиры в хрущевке. Я живу не в самом приятном районе. Там, где полуразрушенные лавочки служат для местной шантрапы что-то типа кафе, а местные
