рассказать? Касается ли это того, что он хочет принудить меня остаться в Ордене?
– Я хочу доверить вам, Розали, тайну, которую я бережно хранил уже бесчисленное количество лет, – наконец начинает он. – Я думал раскрыть ее вам и Леопольдо, но последние недели события развивались так стремительно, что у меня не нашлось для этого подходящего времени. Даже сейчас, когда вы вернулись из прошлого без Леопольдо, я продолжаю колебаться. Вы казались настолько расстроенной своей потерей, и мне не хотелось обременять вас еще и этим. Однако в настоящее время я считаю, что вы справитесь с правдой. Простите, что недооценил вашу силу. – Раскаивающаяся улыбка расползается на его тонких губах, и я растерянно киваю. – К сожалению, настал момент, когда вам пригодятся знания, которые я хочу вам доверить. Я больше не вправе скрывать их от вас.
Кажется, я перестаю дышать. Сжав руки на своих коленях, я ловлю каждое его слово, боясь услышать нечто, что напрочь выбьет у меня почву из-под ног. Это откровение… По спине пробегает тревожный холодок. Я в сотый раз вспоминаю тот серебристый блеск, который однажды заметила в его глазах. Я долго сомневалась, но сейчас у меня возникает прямо-таки нехорошее предчувствие. В конце концов, это невозможно…
– Вы Люций Морель? – вырывается у меня. Пусть у меня и не получается представить жесткого преступника из прошлого в роли профессора Киппинга, но других догадок у меня нет. Профессор Киппинг поднимает на меня глаза, и я замечаю это снова… Серебристое мерцание. Его радужка кажется расплавленной ртутью, и я видела такое только однажды.
Я резко подскакиваю и бросаюсь к двери.
– Розали, подожди. – Профессор Киппинг вскакивает вслед за мной, но я уже огибаю свое кресло, едва не споткнувшись о край ковра. – Я не Люций! – гремит голос профессора Киппинга. – Я его брат!
Замерев, я хватаюсь за дверную ручку. Усилием воли расцепляю пальцы и поворачиваюсь к профессору Киппингу. Он… Что, простите? Совершенно сбитая с толку, я продолжаю глупо смотреть на него.
– Что вы сказали? – Мой голос едва ли звучит громче шепота, а язык заплетается. Брат Люция? Зловещий основатель Ордена, о котором никто и ничего не знает? У меня сейчас даже вспомнить имя брата Люция не получается: в голову приходит только сам Люций. Но потом имя всплывает в моем разуме: Фредерик. Брата Люция звали Фредерик Морель.
– Присядьте, – снова просит профессор Киппинг. Которого на самом деле зовут Фредерик, если он не соврал мне. Комната кружится перед глазами, но я возвращаюсь к своему креслу у камина и устраиваюсь на самом краешке, чтобы немедленно вскочить и быть готовой отразить атаку, если он что-то выкинет… В конце концов, я ничего не знаю о Фредерике. Что, если он такой же взбалмошный и вспыльчивый, как Люциан? К тому же было бы неплохо для начала убедиться, что это не сам Люций.
– Покажите свои руки! – настойчиво требую я. Профессор Киппинг выглядит удивленным, но послушно закатывает рукава рубашки, открывая мне совершенно чистые запястья
