и.
Сморщившись, как будто перед ним было что-то неприятное, мужчина еще раз сжал ее подбородок, вглядываясь в глаза, а потом просто отпихнул в сторону с такой силой, что она чуть не упала на асфальт.
– Ты зачем притащила сюда своего выродка?! – закричал он.
Милолика шарахнулась в сторону матери. Но та и не подумала защитить ее. Или возразить, что ее дочка не выродок. Просто стояла и даже не сжала ладонь, когда девочка негнущимися пальцами цеплялась за мамину руку.
– Но… я же видела… Посмотри еще раз!
Мужчина, Милолика не могла назвать его дедушкой, зарычал. Злые глаза стали совсем желтыми, а клыки еще больше. Утирая бегущие по щекам слезы, девочка дергала за рукав мать, стараясь увести ее от этих страшных оборотней, которых еще вчера вечером считала сказкой. И очень, очень жалела, что поверила рассказам о них и дала себя привезти в эти нехорошие Озерки. Мать всегда ее обманывала! Каждый раз обещала остаться насовсем, а потом снова уезжала в свою глупую командировку. И папе было из-за этого так плохо! Милолика обнимала его за шею и жалела, рисунки ему красивые рисовала, но почему-то грусть в его глазах делалась только больше.
Девочка заплакала еще сильнее. А что, если этот злой мужчина их не выпустит? И она больше никогда-никогда не увидит папу?
– Это бесполезный помесок! – лязгнули волчьи клыки. – Сколько раз я говорил тебе не соваться в Стаю?! По-хорошему не доходит?! Эй!
Мужчина махнул рукой и люди, которые стояли позади, не давая подступиться к машине, набросились на них и растащили в разные стороны. Милолика упиралась и кричала, но от грубой затрещины прикусила язык, и рот наполнился кровью.
– Девчонку, – мужчина сощурился, ощупывая ее взглядом, – не трогать. А эту суку можете пользовать.
Вокруг них, привлеченные шумом, останавливались другие. И никто не хотел помочь! С мамы содрали пальто. Под ее крики и смешки окруживших их зрителей разорвали юбку. Милолику затошнило. И ноги вдруг сделались совсем слабыми, как будто две переваренные макаронины. С мамой хотели сделать что-то мерзкое. Прямо тут, на пыльной дороге поселка, на глазах у всех!
– Нет! Нет! Пожалуйста! – в голос заверещала она. – Дедушка, пожалуйста! Мы уедем! Отпустите!
Умоляюще глядя на мужчину, Милолика лепетала обещания больше никогда-никогда не приезжать в Озерки. Путалась, запиналась, но твердила свои детские клятвы. Лишь бы маму отпустили. Злой оборотень нахмурился.
– Прекрати визжать.
Но Милолика не прекращала. Просто не могла прекратить! Прижимала ледяные ручки к груди, давилась слезами, и говорила, говорила, говорила…
– А, отпустите! Задолбал ее скулеж! – скривился оборотень.
Вокруг недовольно зашептались, когда ее мать толкнули на асфальт. Милолика тут же бросилась к ней. В двух шагах ноги совсем подломились, и она поползла вперед. К стонущей и дрожащей матери. Трясущимися руками стащила с себя курточку, пытаясь прикрыть обнаженное плечо с татуировкой маленькой птички колибри.
– Чтобы духу вашего здесь не было! – рыкнул мужчина. Милолика отчаянно закивала. Так, что волосы из растрёпанного хвостика прилипли к щекам. Совсем не будет! Она и сама больше ни за что не вернется сюда. Хотелось обратно к папе. Ее любимому, сильному папе, который точно не оборотень, и никогда ее не обижал. Всегда защищал и любил, а мама пусть едет обратно в свою командировку! Милолика не пойдет с ней гулять и слушать ее тоже больше не станет!
Женщина поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла к машине. Кое-как найдя в себе силы, Милолика заковыляла следом. А мамино пальто так и осталось лежать на дороге.
Дверцу маминой синей машины получилось захлопнуть только со второго раза. Дома за окнами дернулись и покатились назад. Дрожащими пальцами мать вытащила из пачки сигарету, и салон наполнил едкий дым. Но Милолика и не подумала открыть окно. Ей все еще было очень холодно и страшно.
– Ну что, детка? Как тебе сказочки про оборотней? – в сиплом голосе сквозила усмешка.
С раскрасневшимся лицом и взлохмаченными светлыми волосами, ее мать сейчас выглядела такой же страшной, как тот мужчина. Девочка обняла трясущиеся плечи и отвернулась к окну. Ее курточка тоже осталась на дороге.
– Лоханулась я, конечно, ничего не скажешь, – женщина шумно затянулась и вдруг выругалась. А Милолике хотелось закрыть уши. Папа говорил, что это плохие слова.
– Померещилось…
Мать пробормотала что-то еще, но Милолика не расслышала.
– И чтобы отцу ни слова, – снова заговорила мать, – Если не хочешь оказаться в психушке.
Часть 1
Глава 1
Дождь хлестал
