шапке стремительно направилась к мусорному баку без крышки, постояла возле него минуты две, вытащила из кармана пальто что-то белое, или конверт, или сложенный под конверт лист бумаги и выбросила его в бак. Затем, не оглядываясь по сторонам, фигурка побежала прочь.
– Подождите! – хотелось мне крикнуть, – Это же мой сон!
Разве можно вторгаться в чужие сны? Это некрасиво! Неправильно! Не этично, в конце концов.
Да, увиденное мной, в точности повторяло картину моего сна.
Нет! Нет! Этого не может быть!
Это же мой сон.
Сон, не больше.
Я встряхнула головой, ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что всё происходившее со мной, было наяву.
Сложенный вчетверо лист бумаги лежал сверху на груде мусора. Я взяла его, развернула.
Русси, как сумасшедшая, выхватила у меня лист и понеслась за уходящей фигурой в малиновом пальто.
Я, открыв рот, смотрела ей вслед, и никакие мысли не приходили мне на ум.
А что если….
А что если Русси тоже член Братства Огня?
Не может быть….
Почему не может?
– Эй! Девушка! Постойте! – закричала я.
Однако девушка в вязанной серой шапке только ускорила шаг, оглянулась, но не остановилась.
Через минуту она скрылась за углом, и я потеряла её из вида.
Русси, виляя укороченным хвостом чистокровной породистой долматинки, вернулась чуть позже.
По её виду можно было сделать вывод, что Русси одолевала нечеловеческая печаль.
– Русси!
Я встала на корточки, погладила собаку по её пятнистой спине, посмотрела в её преданные собачьи глаза.
– Русси, так ты тоже «из наших»?
Русси заскулила и откинула назад свою собачью морду.
Моим глазам представилась удивительная картина: сияющий огненный круг на шее Русси. Он переливался разными цветами, словно играющая радуга.
Значит, Русси тоже входит в священное Братство огня!
О, Боже!
Я нежно во второй раз коснулась её гладкой шерсти и провела рукой по приятной на ощупь бархатистой поверхности. Её глаза, казалось, говорили мне: «Спасибо, что ты понимаешь меня, дорогая».
Я посмотрела вдаль, где растворилась фигурка незнакомой девушки в малиновом драповом пальто. Затем развернула лист бумаги и начала читать.
Почерк был довольно аккуратным, но складывалось впечатление, будто писавший (а точнее, писавшая письмо) спешила, потому что некоторые слова были неразборчивыми.
«Мне никто не верит. И я не могу никому сказать об этом. Никто не верит, что я прилетела с самой планеты под названием «Сириус».
…Сириус…
Что это?
Звезда?
Она очень яркая. Нечто
