существовать. Сесилия и я никогда не понимали друг друга, но только не теперь. Сейчас всё было иначе, из озорной кокетки, завлекающей Бертрана, она превратилась в серьёзную девушку, слишком серьёзную.
– Что мы будем делать? Что скажем маме?
– Ничего, Лили. Мы ничего ей не скажем. Она достаточно слаба и может не вынести. Послушай, Лили, настало время объединиться, лишь вместе мы сможем пережить это горе.
Сердце моё сжалось, когда мама посмотрела на меня и спросила:
– Лилиан, кто звонил? Где ты так промокла? – она пожурила меня, покачала головой, – обед уже давно остыл, Нине снова придётся подогревать. Так кто же звонил?
Мы с Сесилией переглянулись, что, конечно же, не осталось незамеченным для Розы и её жениха Генри с густой шевелюрой рыжих волос и веснушками на носу.
– Что случилось, Лилиан? Ты словно встретилась с кошмаром.
– Ничего… ничего. Приходил цветочник Томас из Сен Маре, но я сказала, что пока оранжереи остались без присмотра, и ему следует подойти в четверг.
– А что тебя так удивило, Сеси?
Сесилия сглотнула, с трудом произнесла:
– Малышка Берта плохо двигает ручками и ножками.
Она выбежала из столовой, за дверью раздались её быстрые шаги. Я знала, ей было тяжело лгать, точно так же, как и мне. Она делала это во имя добра. Мама смахнула со лба прядь волос:
– Мне действительно следует больше бывать на природе и чаще наведываться в оранжереи. Слава богу, что пошёл дождь.
…«Дева Мария,
Я обещаю тебе, что буду вести себя примерно, и матушка Антуанетта будет довольна мной. Я буду много молиться и помогать бедным. Каждый день я буду печь свежие пирожные из миндального теста и носить их одинокой Мари, которая стоит возле храма. Она несчастна.
Дева Мария,
Я больше никогда не стану капризничать и буду хорошей девочкой.
Помоги мне пережить моё горе. Моя душа раздавлена жизнью, я угнетена»…
Фарфоровая статуэтка Девы Марии смотрела на меня с сочувствием. В её прекрасных глазах застыла слеза. Как плохо, что начался злой холодный дождь! Как плохо, что скрылось Солнце!
Дверь скрипнула, я обернулась. Одинокая фигура Августины со свечой и книгой сказок Андерсена замерла на пороге моей комнаты. На мгновенье мне показалось, что Августина была похожа на фарфоровую статуэтку Девы Марии с младенцем Иисусом за исключением белого чепца и накрахмаленного передника.
– Что вы делаете в темноте, Лилиан?
– Молюсь.
– Я пришла, чтобы прочесть Вам сказку про Золушку. Ведь Вы же любите про Золушку?
– Сегодня не нужно сказок.
– Тогда ложитесь. Я прочитаю Вам стихотворения Бертрана.
– Бертран пишет стихи?
– Он – очень талантливый юноша.
Я
