исчезло молоко).
Мама очень беспокоилась за меня и звонила домой:
– Ой, – махала рукой бабушка, отвечая по телефону, – а она орьёть и орьёть! И чё ей надо?
– А ты её кормила? – спрашивала мама.
Оказалось, что бабушка просто забыла меня покормить.
Однажды, когда мне был всего годик, мы с бабушкой потерялись. Мама рассказывала, как они с отцом целый день искали нас, но не могли найти. В тот день прошёл сильный дождь. Мы вернулись уже под вечер, высохшие после дождя.
– Бабушка, куда вы ходили? – спросила мама.
– А мы всё тут были, – беззаботно отвечала бабушка Нина, будто ничего особенного не произошло.
Не помню, куда в тот день мы уходили; помню только, что в тот день на мне был белый платочек с узорами в виде ярко-красных земляничек.
Ещё папа рассказывал про бабушкины странности тот эпизод – когда брат Вова учил уроки, она таскала его за ухо, приговаривая при этом:
– Сюсило-сюсило, сему мать усила. Не бздеть, не пердеть, не в окошечко глядеть.
Вовка обижался на неё.
– Не обижай бабушку, – говорила мама, – она – старенькая.
Когда мама только забеременела мной, она поначалу боялась рассказать бабушке, своей свекрови, об этом радостном событии. Что-то, какое-то «шестое чувство» мешало ей сделать это. Бабушка узнала только лишь от соседей. Она восприняла это негативно.
– Ишь чё придлумали! – воскликнула она, – Не буду я водиться! Пусть сами водятся!
Брата Вову она любила, почему-то считая его своим сыном, ведь к тому времени у неё совсем почти не было памяти.
Мама рассказывала, что отношения со свекровью у неё были нормальные, однако бабушка обижалась, возможно, потому что все старики бывают капризными и придирчивыми.
– Меня сноха обижает, – говорила она соседям.
Мама рассказывала, что тогда соседи даже «ополчились» на неё всем подъездом. Но мама вообще-то всегда заботилась о бабушке, делала ей уколы, кормила её. Она не чувствовала материнской любви в детстве и несмотря на это, заботилась о бабушке, как заботится дочь о родной матери. Когда, наконец, соседи поняли это, они перестали косо смотреть в мамину сторону. Одна соседка как-то сказала:
– Мы уже хотели к тебе с претензиями идти, Тамар. А потом, когда всё поняли, сказали твоей свекрови, дескать, что тебе-то на свою сноху обижаться нечего. Она заботится о тебе.
Бабушку пришлось отправить обратно в Горно-Алтайск к сестре Валентине. Мама рассказывала, что, прощаясь с ней, она рыдала, потому что чувствовала тогда, что никогда её больше не увидит.
….Бабушка умерла через два года после того, как уехала от нас. Проблески в её сознании стали происходить всё реже и реже. Однажды она приняла свою внучку Ольгу, дочь Валентины, за курицу
