покрутила пальцем у виска, оделась и ушла…
Я стукнул кулаком в стену, а потом поснимал все иконы, проклиная и себя, и их, и бесов, и консьержку, и монахиню за… Лейлу… как внезапно…
Из стены вылезла голова чумазого чёрта.
– Коньячку не найдётся? – поинтересовался он.
– А разве бесы пьют? – ошеломлённо спросил я.
– Нет, конечно! Нюхают! – чёрт расплылся в улыбке чеширского кота и, хихикнув, подмигнул: – Нас к земному тянет – праной не корми! По телу скучаем – потому в живых и вселяемся!
«Чёрти что!» – подумал я, не особо доверяя рогатому, но пригласил его на кухню и попросил рассказать, что здесь происходит, в обмен на бутылочку Реми Мартин.
– Что происходит? – усмехнулся чёрт. – Война, братан!
– За душу соседки? – переспросил я.
– Не, за все!
– А соседка, она – кто?
– Ведьма! Точно тебе говорю! Но не с неё всё началось и не ею, надеюсь, закончится! Квартира соседняя проклята. Лет десять назад мужчина там девушками баловался. Одна из них приревновала его к прочим, заключила договор с Силами Тьмы, и нас сюда к нему отправили на подселение! Мужик нас приютил и начал спиваться, в итоге убил по пьяни ту, которая его приворожила. Квартиру вскрыли при понятых, труп вынесли, а его посадить не успели – застрелился. А мы тут остались – новеньких поджидать. Ну, приехала семья стариков с дочкой – твоей соседкой. И мы принялись их окучивать! Старушка повесилась, узнав, что у неё рак, старик порезал вены в ванной, а дочка ударилась в колдовство и состряпала алтарь Дьяволу – прямо во всю вашу общую стену! С её стороны, разумеется. Но однажды, когда она стала нас видеть, испугалась и сбрендила – купила топор и носится за нами по ночам по всей квартире! Пытается разрубить на части! Смешная такая! Иногда мы в неё прыг-скок, и – за гантели берёмся! Я при жизни боксёром был, но у неё груши нет! А гантели ещё от её отца-спортсмена остались. Налей коньячку-то, не жадись!
Я разлил коньяк по бокалам, но в тот же момент появилась Монахиня. Она осенила нас огромным крестом, принялась читать молитву, и чёрт, повизгивая, сбежал к соседке.
– Кто Вы? – спросил я у Монахини.
– Это моя квартира, – ответила она.
– Но разве квартира не принадлежит монастырю?
– Я вела недостойную жизнь, и Бог решил вразумить меня соседями. Мне пришлось покреститься, выучить молитвы и продать почти всё имущество, чтобы купить «живые» иконы, написанные монахами на Афоне. Они защищали меня от Зла. Эти триста икон я собирала много лет, всё чаще и чаще читая молитвы, пока однажды моя квартира не превратилась в келью. Мирская жизнь осталась далеко позади. Три недели назад меня приняли в монастырь в обмен на эту квартиру.
– Три недели назад?! – непроизвольно воскликнул я.
– Да, именно. Обычно квартиры тех, кто приходит на постриг, продаются, а выручка поступает в казну монастыря. Я была категорически против продажи – вряд ли кто-то сможет без Божьей помощи противостоять
