такого зверя? Это когда я захотел поглядеть, как вы, человечки, охотитесь? – вдруг сообразил он.
Староста аж рыкнул в ответ – не хуже змея. В глазах его читалось яростное желание обломать оглоблю об гостя, и только понимание немедленного возмездия заставляло его держаться.
– И вот из-за такой чешуйни вы шум подняли? – захохотал змей. Точно, в прошлый его прилет сыновья старосты, старшие братья его Златы, хоть и не хотели, а спорить не осмелились, повели крылатого гостя в лес. Тогда он окончательно убедился, что человечки – воистину ущербные умом создания. Ни чешуйчатой брони у них, ни когтей, ни крыльев, чтоб налететь на дичь сверху, – а они все едино лезут на зверя втрое крупнее их, тычут своими жалкими рогатинами. Безголовые! И опять-таки верно, пытались они тогда творить свои нелепые обряды – кланялись медвежьей туше, жгли мех. Понятно, он не позволил портить трофей, да и времени у него не было – в Тронной Пещере намечался прием, хотелось показать шкуру и повеселить приятелей рассказом о занятной человечьей охоте. – Собирай на стол, Златка! Переезд отменяется! – решительно объявил огненный, вытаскивая из-за пазухи флягу. Выносить человечью глупость без доброго глотка решительно невозможно. И он крепко приложился к фляжке.
Потянуло резким запахом нагретой смолы. На лице юного дракончика вдруг появилось несчастно-беспомощное выражение, какое бывает, когда твой идеал делает что-то вовсе не идеальное и ты не знаешь, как примирить это в душе своей.
– А без цього уж и никак? – кивая на фляжку, неодобрительно поджала губы красавица Злата.
– Поговори тут мне, женщина! – Татльзвум закрутил фляжку, глаза у него блестели. – Я не собираюсь летать за тобой невесть куда, поэтому и ты и твоя деревня останутся тут. – Он легко вскочил на крыльцо и, обхватив красотку одной рукой, прижал к себе.
– Крылатый господин! – пронзительно, как раненная птица, крикнул вслед старый волхв.
– Ну что вам еще? – Тат недовольно обернулся. – Разве я не решил все ваши трудности?
– Да какое там… – заорал обозленный батька Златы. Старый волхв легко, как ребенка, задвинул здоровенного мужика за спину:
– Крылатый господин! – подбирая слова аккуратно, как старый Грэйл Глаурунг, когда говорит с пребывающей во гневе Матерью-Владычицей, начал старый волхв. – Мы… никак не можем остаться. Для крылатых змеев гнев Великого Пса не много и значит, а людям в Ирии без Симаргловой милости никак. Кто урожай даст, рыбу в реку нагонит, дичь в лесу взять дозволит? Коли волей его пренебрежем – нам всем пропадать, хоть на старом месте, хоть на новом!
– Ты ж сам виноват, шо той Пес на нас ополчился! – из-за спины волхва гаркнул староста, за что немедленно получил пинок по ноге.
– Ежели господин сочувствует нашей беде, пусть нам перебраться поможет да место новое укажет под драконовым крылом… – возвысил голос волхв.
– Ты соображение потерял, человек? – не отпуская талии Златы,
