поближе, он бросил сумки на покрытый булыжником тротуар, отпихнул ногой сумку с разными не нужными сейчас вещами, открыл вторую, достал ружьё десятого калибра и прямо на коленке собрал его, прицепил кобуру с обрезом на ремень и вытащил топор. Взмахнул им несколько раз рассекая воздух, топор стал весить куда меньше. По карманам Денис распихал патроны, в левый десятого калибра, в правый двенадцатого, для обреза. Застегнул байкерскую куртку из плотной кожи, надел прозрачные очки, купленные им в строительном магазине и обратился к женщине, стараясь говорить как можно тише.
– Добрая женщина, могу я оставить у Вас мои вещи ненадолго? Через пару часов я заберу их! Я хорошо Вам заплачу!
– Вы иностранец? – спросила женщина в ответ.
– У Вас странный акцент! Конечно, я присмотрю…, то есть я не могу присмотреть! – она беззлобно рассмеялась.
– Мой племянник присмотрит! – добавила она, становясь серьёзной.
– Вы очень добры! Я поставлю их здесь! Спасибо! – Денис зачем-то поклонился ей. И не оглядываясь быстрым шагом пошёл в сторону Цитадели, которая казалась отсюда огромной, хотя Денис знал, что она вовсе не такая огромная, какой кажется издали.
Дверь 13. Снова вместе.
В тюремной камере было темно, когда пленница шевелилась, раздавался звон цепей, нагонявший тоску. В камере воняло, воздух был спёртым и тяжёлым. Заключённая вдруг села на охапке гнилой соломы, на которой лежала до того почти без движения, несколько раз глубоко вздохнула, под грубой рубашкой из некрашеной ткани, которую можно было назвать платьем лишь при наличии большой фантазии, её сердце забилось вдруг так громко, что казалось, заглушило звон кандалов. В непроницаемой тьме возник свет, похожий на свет светлячка ночью, это загорелись странные письмена на внутренней стороне её предплечья. Этот слабый свет осветил её грязное, очень худое лицо с ввалившимися щеками, лицо всё ещё юной девушки с длинными светлыми волосами. Увидев этот свет девушка вдруг тихо засмеялась и прошептала что-то. Загремели ключи у двери в её камеру и помещение сразу же наполнилось светом потрескивающих факелов. Девушка поспешно спрятала руку с надписью в рукаве своей рубашки, но не переменила своей позы. Факелы осветили стоявшие посреди камеры грубые столы с пятнами засохшей бурой крови, на которых лежали пилы, напильники, молотки, клещи и другие орудия труда палача. Напротив пленницы стояли трое мужчин, один из которых, был в грязном красном колпаке, судя по всему, это был палач, двое других были одеты роскошно, украшавшие их драгоценности сверкали подобно искрам в неровном свете факелов. Один из них был худым и высоким, второй маленьким и толстым. Девушка вспомнила, что слышала от Него историю о неком Дон Кихоте и Санча Пансе, и что эти двое похожи на них. Шедший впереди палач поднёс факел к её лицу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
