и наконец-то я на поле.Мой номер семь, фамилия Григорьев.
А тренер молвил: «Счастье там и горе,
Но даден шанс на поле стать героем».
В атаку прём мы и защиту разбиваем.
В ворота бью, но в штангу попадаю,
А мяч смеётся, в правый угол улетая,
Фанатов свист: мол, просто так гуляю.
Вновь стадион ревёт, ведь снова аут.
Судья ввёл мяч в игру – имеет право.
Сыграл бы головой – попал в ворота,
Но риски есть стать от удара идиотом.
Закончен первый тайм – мы отдыхаем.
Свист, улюлюканье – и так переживаю.
Трибунам нужен гол. Я это понимаю,
Не знают ведь: не мы голы решаем.
Я лишь игрок, судья тут всё хлопочет.
Решает он, кому удача, между прочим.
Он дёргает за ноги нитью прочной,
Но я забил свои мячи в ворота – точно.
Не слыл я, в общем, докою в футболе,
До сорока по марафонам я, не более.
В запасе сидя, буду, травмы потирая,
Как был я левый крайний, вспоминая.
Будто в футбол, мы эту жизнь играем,
Или в ворота, или в штанги попадаем.
Кто неудачник, а кому к удаче свечи,
И только травмы в конце матча лечим.
Надо всплыть
Людей косит вирус с Ухань,
А у нас с Америкой брань.
Дядя Сэм не летает к нам,
Наш двуглавый орёл не там.
Журналистов шумит волна:
«Сверхдержавы достигли дна!»
Красных линий горит очаг,
Отражаясь на наших плечах.
Но слетелись порассуждать,
Чтобы крайностей избежать.
Не о кем-то забитых мячах,
А в счетах пока будет ничья.
Их штормит, но качает и нас.
И проблем мы ждём всякий раз.
Волны бьют в борт Евросоюз,
На востоке Китай – для них груз.
А у нас мудрит младший брат,
И нам в Арктике кто-то не рад.
По Луне, по природной среде.
Лечить да кормить, хватит дел!
Вот в Женеве понять бы одно:
Надо всплыть, опираясь о дно.
И нельзя допустить, чтобы щит
Превращён был нами в мечи.
Севера
Покидал мужичок край родимый неблизко.
Он к Полярной звезде уезжал на мели.
Там сиянье красиво, а звёзды так низко!
Уезжать не хотел. Но манили рубли.
В звонко-синем краю, у студёного круга,
Нет дубов да рябин, там мороз на ура.
Вахта с тёплых широт, помогая друг другу,
Недра дружно бурила и жила, как могла.
Да какой здесь уют, если деньги куют,
По ТВ представитель всё чесал про размах.
Грезил старый прораб: «Балок тёплый дадут».
Вот и мёрзнут, пока шелестит в кошельках.
Здесь тайга с мерзлотой тесно дружбу водила,
Здесь болота да мхи и везде мошкара.
Много лет тут трубу в мерзлоту проложили,
Газ в неё подаёт и толкует братва.
Продаётся у нас за валюту лишь газ,
Брать
