отмазка.
– А то! Так. Далее я дуну, насколько позволяют мои старческие немочи, на север. Предотвращу кражу тотема и «росы», выну артефакт и двину за тобой. Мне провернуть этакое дельце не составит труда, я же там свой. Ничего, потерпят мои други, нас там от варваров и болезней не артефакт святой сдерживает, а сплоченность. А до того дружба, которая сейчас чего-то нарушилась и трещины дала. Ладно, это мои заботы. Разберусь.
– А сможешь один-то?
– Парень, да ты еще плохо знаешь генерала ГРУ, да еще и опытного гуру, знахаря и проводника! Я Падь излазил вдоль и…
– Все-все, понял, сдаюсь. Я про путь одному с нунчаками и мазью от комаров через всю Падь в локацию Больших Луж. А?
– Чай, не сосунок, доберусь, етить твою налево! Может, кого сманю в походик, не совсем уж без друзей-товарищей остался. Да и тебе одному не стоит чесать по Пади.
– Э-э, не-ет, старик! Я точно один пойду. Мне попутчиков не нужно. А то либо тянуть хвостом будут, обузой, либо такие, как Упс и Сабля, попадутся. Не-е, я один.
– Один в поле не воин! Данилка, знаешь такое крылатое выражение: «Хорошо быть свободным, когда ты не один»? Эрих Мария Ремарк сказал когда-то. Правильно сказал. Ты любишь свободу, волю, простор. Но ты все это ощущаешь, когда вокруг кто-то есть, за твоей спиной, возле плеча, рядом. Все познается в сравнении. Станет тебе плохо – рядом друг, надежный и верный.
– Да нет у меня друзей настоящих! Нет, слышишь, дед? Их вообще, похоже, в нашей Пади нет. Все скурвились на второй день после Судного. Дрались за последнюю тряпку, кусок еды, каплю воды. За топливо и укромное место. А другие тоже дрались. До смерти. За детей своих, за семьи, домашний очаг. И проиграли. Почему? Да ты и сам знаешь и помнишь, почему! Потому что тяга к выживанию намного сильнее всего остального. Испарились гуманизм, доброта, отзывчивость, взаимопомощь, любовь. На смену им пришли ненависть, злоба, отчаяние, страх, голод и смерть. Вчерашние друзья стали врагами, алчными и злыми охотниками, убийцами, каннибалами, изуверами. И ты хочешь, чтобы я среди таких уродов нашел себе попутчиков в поисках отца? Да они при виде моей снаряги уже будут размышлять – кончить меня сразу или ночью, после сказки на сон грядущий. У меня сестренка только осталась – один-единственный человечек, которому я могу доверить все… даже жизнь. Но не ее же я буду просить пробежаться через всю Падь, мутантов, бандитов и аномалии, чтобы… Бли-ин! Старик, о чем ты?
– Мда-а. Понимаю тебя, сынок. Ладно, тогда не буду рассказывать про песчинку, убивающую человека. Тебе виднее. Ты не малец, не зеленый дух. Выживать научился, и ладно. Будем строить план дальше?
– Будем, дед. Я даже уверен теперь – обязательно будем!
– Значит, первый мой тебе совет. Надеюсь, советы-то принимаешь от древних наставников? Хорошо. Ладно. Возьмешь «изоплит» и ни одной душе, ни одного словечка про него. Никому! Слышишь? Спрячь хорошо, хоть между ягодок своих засунь, но чтобы – ни-ни. Иначе
