в 5 раз больше сельскохозяйственного). Более или менее современный (модернизированный) облик имеют социально-профессиональные структуры Ставропольского края, РСО-Алания и, с некоторыми оговорками, Кабардино-Балкарской Республики (КБР).
Что касается демографической ситуации, то, по данным на 2007 г., лишь в нескольких субъектах РФ, включая три республики Северо-Восточного Кавказа (СВК), наблюдается положительная динамика естественного прироста населения. Прирост населения в республиках региона за период 1989–2002 гг. (между двумя переписями) составил в Дагестане – около 35 %, в Чечне и Ингушетии – более 50, в КБР – 12 %; доля населения моложе трудоспособного возраста (до 16 лет) в Дагестане составляет 27 %, Ингушетии – 31, Чечне – 33 % (в РФ в целом – всего 16 %). В трех этих республиках ежегодный (естественный) прирост населения составляет около 50–55 тыс. человек. Несколько иная демографическая ситуация сложилась в других республиках: в КБР, РСО-Алания и Карачаево-Черкесской Республике (КЧР) темпы естественного прироста населения замедлились. Этническая ситуация характеризуется сложной мозаикой этнического состава (в особенности – в РД и КЧР, в меньшей степени – в КБР), явной или скрытой конкурен-цией за доступ к ресурсам и государственным должностям между местными олигархами, которые претендуют на представительство тех или иных этносов, либо всего многоэтничного сообщества. Ситуация усугубляется старыми обидами, связанными со сталинскими репрессиями и депортациями населения (1940-е годы), перекройкой административных границ в советский период и взаимными территориальными претензиями различных этнических групп, миграционной активностью и переселением дагестанских горцев на равнину. Еще одной из характерных особенностей региона является процесс реисламизации, усилившийся здесь за последние 20 лет. В трех республиках СВК количество соблюдающих обряды мусульман составляет 60–85 % населения, а в КБР и КЧР – 30–45 %. Существует несколько влиятельных течений традиционного ислама, представленных суфизмом и имеющих поддержку в структурах власти и местной олигархии. Кроме того, имеются сторонники так называемого «чистого» ислама («салафиты» и «ваххабиты»). Оба этих течения находятся в состоянии жесткого конфликта по богословским вопросам. Имеется значительный и неструктурированный слой умеренного мусульманского сообщества (оно состоит из хорошо образованных и социально продвинутых людей), который не идентифицирует себя ни с одной религиозной «партией» и сочетает религиозную традицию и современность. Он выступает против искусственного нагнетания внутриконфессионального конфликта и потенциально является третьей силой; включение его в социально-технологические проекты помогло бы нейтрализовать идеологию экстремизма.
Особенность социальной структуры местных обществ заключается в сочетании патронажно-клиентельных («вертикальных») связей с развитой сетью общинных (гражданских) структур на уровне местного самоуправления.
