лет трёх-четырёх.
– Помогите, госпожа Мэг, – сказала несчастная мать, в том, что это её ребёнок – сомневаться не приходилось. – Тому совсем плохо, он всю ночь хрипел и кашлял.
– Здравствуй, Молли. Отчего вечером не принесла? – спросила Мэгвин, кивком велев класть мальчика на постель.
– Так никто не проводил, Мэтт сказал – что вас беспокоить на ночь глядя, – смутилась женщина.
– Ну и глупец, – Мэгвин уже осматривала ребёнка. – Кэт, помоги.
– Конечно, – Катерина как раз доплела косу, свернула её в узел и закрепила двумя медными шпильками, нашедшимися в поясной сумке. – Раздеть, растереть? Есть что согревающее?
– Миледи? – Молли шарахнулась от Катерины, как от зачумлённой.
– Ну, миледи, и что теперь? – поджала губы Катерина. – Горчица у вас есть? А парафин?
– Что такое парафин, не знаю, а горчица есть, порошок в белой банке в сундуке. Подписан, – Мэгвин села возле мальчика и положила руку ему на лоб.
Катерина не смотрела, что делает Мэгвин. Они вчера выяснили, что способностей к целительству Катерина не имеет, поэтому хозяйка не стала ничего ей объяснять. Но опыт-то не пропьёшь, поэтому Катерина нашла в сундуке тряпицу, достаточно чистую, нашла названный порошок и изготовила горчичный компресс, который и пристроила мальчику на грудь. Потрогала ноги – холодные, куда это годится! Нашла в том же сундуке шерстяные чулки, надела поверх тонких чулок ребёнка. Вообще одет он был в довольно хлипкую шерстяную курточку, штаны и шапочку. Когда надо бы – тёплые колготки, носки, куртку на меху. Что это – безалаберность или бедность? Ладно, об этом они позже поговорят.
Тем временем мальчик задышал ровнее, уже не было слышно хрипов. Ещё и температура у него, обтереть бы чем, но ничего спиртосодержащего Катерина не нашла.
Мэгвин отняла руки от ребёнка и попросила:
– Кэт, полей мне, будь добра.
После осмотра и манипуляций руки нужно мыть, это точно. Катерина подогрела воду, у неё получилось, и полила на руки хозяйке. Та ещё прислушалась к дыханию маленького Тома, но хрипов уже не услышала. Даже ухо поднесла, осталась довольна.
– Возьмёшь сейчас мой плащ, в нём донесёшь сына до дома. Дома не давать ему замерзать ни в коем случае, поняла? И сейчас миледи Кэт расскажет, что делать с горчицей.
– Миледи, вы же, говорят, покойница? – Молли смотрела на Катерину, не сводя глаз.
Катерина тоже посмотрела внимательно – что за особа вообще? Одета неряшливо, фартук весь засаленный, голова давно не мыта, манжеты рубашки грязные, воротник тоже.
– Кто это такой смелый, что говорит? – Мэгвин так глянула, что та только вздохнула и голову опустила.
– Да все говорят. Вся дворня.
– Ну-ка, скажи как есть, будь добра, – сощурилась Катерина.
Дети – и свои, и школьные – под таким взглядом выкладывали всё немедленно.
– Да это Нэн, горничная её милости Маргарет, она и сказала,
