а служитель заполнял графы в толстой потрепанной книге, внося туда имена брачующихся, Рина глазела по сторонам. Храм был украшен очень скромно. Простые деревянные скамьи, серый истертый пол, окна с цветными витражами – узкие, пропускающие очень мало света – и несколько тройных канделябров со свечами. У дальней стены, в нише, статуя бородатого мужчины в тоге, перед статуей – свечи, горшки, вазы с букетами из листьев, горка бумажных трубочек-записок. Обрамляет нишу вырезанный из дерева венок. Не цветы, листья. Сначала Ринке показалось, что дикий виноград, но присмотревшись, она опознала коноплю.
А тут весело, однако. И крайне интересно, какие именно травы здесь воскуряют. Неужто те самые?
Рина даже пожалела, что не присутствовала ни на одной студенческой вечеринке, где, по слухам, будущие биологи на практике изучали свойства некоторых растений. Тогда бы она хоть могла опознать травку по запаху.
– Мефрау Рина, не спите, – окликнул ее некромант. Из-за пазухи у него выглянула злополучная кошка. Вот засранка! Сидит так тихо, будто всю жизнь только на груди у некроманта и жила. – Вам следует прочитать контракт и подписать. Вот здесь.
В полумраке храма Ринке показалось, что его глаза сверкнули красным.
Нет-нет, показалось! Наверняка показалось! И вообще, чем думать о всякой мистике, лучше прочитать контракт. Мало ли, что он там понапишет.
Ринка старательно разбирала сложную рукописную вязь, отмечая, что хоть почерк у сволочи аристократической и красивый, прочитать его почти невозможно. Написание букв здорово отличается от привычного, а может быть он специально так пишет, чтобы враги не догадались. Ну, как врачи. Единственное, что она разобрала, так это сумму в тридцать тысяч чего-то там. И чуть не хихикнула от понимания: ей это ровным счетом ничего не говорит! Может, у них тут валюта вроде юаня, и окажется, что тридцать тысяч непойми чего стоит обед в средней пакостности ресторане.
– Вас что-то смущает, мефрау Рина? – голосом некроманта можно было стекло резать. И чаек на лету морозить. Если в этом мире есть чайки.
– Нет, – через силу ответила Ринка и взяла у святого брата перо.
«Твою за ногу, что я делаю?» – билось в голове, но рука словно сама собой выписывала автограф.
Дождавшись, пока она закончит, некромант молча взял ее за руку и подвел к статуе. Служитель начал что-то петь, а на Рину упало оцепенение. Она словно со стороны видела старательно выводящего мелодию на трех нотах святого брата, себя и своего мрачного супруга… свою руку в его руке – без перчатки. Впервые без перчатки.
Его рука была покрыта татуировкой, напоминающей чешуйки.
Или не татуировкой? Или это его кожа?
Перехватив ее взгляд, некромант дернул уголком губ и сильнее сжал Ринкину ладонь.
Не татуировка, поняла она. Чешуя. Твердая, холодная чешуя. Боже, во что я влипла?!
Виен, Астурия. Храм в припортовом районе
Людвиг
– Перед
