быть слугою муз:Становится тревога компаньоном,
Меняет жизнь обыденности вкус
На горечь перца пополам с лимоном.
И ночи не волшебны и нежны,
А мучают бессонными часами:
Проносятся виденья пред глазами,
И нервы, и душа обнажены,
Но!.. муки не рождают нужных слов,
Молчит музы́ка… краски не ложатся…
Таланта – нет?.. Но я же не готов
От славы вожделенной отказаться!
Сопернику в угоду критик врёт,
Осмеяны полотна… пьесы… главы…
Но знаю я: придёт и мой черёд
Торжествовать в лучах жестокой славы!
Нет, я покорно шею не согну:
Хоть с чёрного крыльца —
к заветной двери!
И в личное бессмертие шагну
Я!
…как Дантес, Мартынов и Сальери…
Никогда, как он…
Слёзы зависти разъедают мозг,
А глаза сухи, раскалённые…
Никогда, как он, я писать не мог
Лики чистые, просветлённые.
Никогда таких не слагал стихов:
В каждом слове – соль, откровение!
Не сжигал мосты, не ломал я дров
И не выл, как волк, в исступлении.
Муки ревности сердце жгут огнём:
Быть в тени, вторым – доля тяжкая.
Мой заклятый друг, мы всегда вдвоём!
Буду метко бить, без промашки я.
Я точу кинжал, наливаю яд:
Призову я смерть в скором времени.
Я ему не друг, я ему не брат —
Мы из разного рода-племени!
Как ему – любить мне не суждено,
Хвост кометы я! Жизнь пропащая…
Из бокала яд выпью, как вино,
Смерть придёт ко мне – настоящая!
Чай в стакане с подстаканником…
Чай в стакане с подстаканником,
хлеб, творог…
Я ступил уставшим странником
на порог.
Дверь не заперта скрипучая,
свет огня…
Есть ли в мире доля лучшая
для меня?
На чужбине сердце каменным
стало враз,
Но к рукам приникну маминым
я сейчас.
И заплачу сладко, искренне
наконец,
И смахнет слезинки быстрые
с глаз отец.
Поднесёт сестрица милая
хлеб да соль,
И тоска уйдёт постылая,
сгинет боль.
И прильнёт ко мне доверчиво
вся семья.
Мне по свету рыскать нечего,
вот он – я!
Чай в стакане с подстаканником,
Хлеб в печи.
Две души над поминальником,
Две свечи:
Смерть прошла здесь тихой поступью
год назад…
И слова беззвучной россыпью:
«Что ж ты, брат…»
Грешен, Господи…
Смерти милостивый покров
Не для каждого чист и быстр:
На губах пузырьками кровь,
В сердце – тысячи острых искр.
На пути
