какой-то мужчина с багровым лицом, случайно опрокинувший свое пиво на пол.
Его сосед, в такой же мере нетрезвый и громкий, поспешил успокоить краснолицего:
– Эй, да тут всем места хватит. Вот этот малый… как вас, мистер…?
– Сорсби, – отозвался приезжий, откусывая пирог.
Краснолицый обернулся к собутыльнику:
– Слыхал? Мистер Сорсби настолько любезен, что занимает едва ли больше места за столом, чем пятилетний ребенок! Если бы ты не разожрался так в своей мясной лавке, глядишь, всем было бы проще тут устроиться…
Но сосед его не слушал: разговор с новым постояльцем был всегда интереснее, чем привычные пьяные разборки.
– Мистер Сорсби, а вы в этих богом забытых краях зачем оказались? Деловые вопросы или сердечные?
– Я ищу… – начал было тот, как вдруг замолк. Смелость вмиг покинула его. Он знал, что последует, скажи он правду о цели своего приезда, но он также хорошо знал себя. Сорсби был не из тех людей, кто стесняется выкладывать все как есть. Поэтому, когда мужчина за столом спросил вновь, еще громче:
– Ищете тут кого?
…Алан Сорсби смог ответить только правду:
– Я ищу хитрых людей.
В зале моментально повисло жуткое молчание.
Перестали звякать ложки, вилки, тарелки и оловянные чашки. Затих топот ног под столом, смолкли все голоса.
Говорить открыто о колдунах – о тех самых хитрых людях, как иначе называли в Англии колдунов – было столь же рискованно, сколь и оказаться самому под подозрением в колдовстве. Конечно, костры уже не полыхали, и охота на ведьм не лютовала, как в былые столетия, но память поколений была по-прежнему сильна. Люди испокон веков жили бок о бок с волшебниками и не брезговали обращаться к ним за услугами, и побаивались их нерасположения, но вот ГОВОРИТЬ О ТАКОМ ВСЛУХ было нельзя.
Мистер Сорсби, тот самый, кто «занимал места за столом не больше, чем пятилетний ребенок», внезапно оказался в самом центре внимания. Со всех сторон на него глазели десятки людей.
Нельзя было сказать, что он был к такому непривычен – скорее, наоборот. И он знал, он совершенно точно знал, что последует за этим:
Изгнание.
Но, давным-давно привыкший и к такому, он имел хотя бы преимущество в быстроте реакции – благо пирог свой он уже успел доесть, и пиво тоже было выпито.
Потому, наскоро пожелав спокойной ночи собравшимся, Сорсби поднялся из-за стола и, подхватив саквояж, направился к коридору. Казалось, он мог даже физически ощутить на своей спине подозрительные взгляды постояльцев. Он вошел в соседний зал, служивший на постоялом дворе чем-то вроде общей гостиной – именно здесь хозяин гостиницы пообещал предоставить Сорсби мягкое кресло, чтобы скоротать ночь у камина. Места в холле было куда меньше, чем в столовой, и помещение почти полностью тонуло во мраке,
