ваши летающие вокруг сталактитов товарищи, они их таким образом преобразуют? – поинтересовался Мага.
– Нет, что вы. Сейчас все выступы являются накопителями энергии. Каждый день кто-то из моего народа занимает положенное ему место, можно сказать, несет дежурство. И накапливает магию внутри камня.
– А те, что ничего не делают, находясь на месте?
– Мы так ведем между собой разговоры. Для нас совсем необязательно произносить слова вслух, с вами я так говорю, чтобы не смущать лишний раз.
– О, премного благодарен. Вы чрезвычайно заботливы, – улыбнулся суслик, а хомяк, наоборот, сморщился как курага.
– Если вы такие все умные, то почему сами проблему не решили? Есть магия – так остановите этих самых котов!
– Думаю, наш старейшина все сможет объяснить, – ушел от ответа Блум.
– А его тоже зовут Блум? – язвительно спросил Колючка.
– Ну, наши истинные имена сложно воспроизвести обычным языком. Называйте его Блум Блумович. Это будет достаточно почтительный аналог.
Хомяк прыснул в кулачок. А через пять минут все трое приблизились к главному сталагмиту. Он давно уже рос только вширь, растянувшись от пола до потолка. Натечные его узоры были так хороши, что даже никто не стал его преобразовывать. Что-то заставляло его переливаться красным сияниям, в отличие от синего города, поэтому он казался особенно значительным и ярким. Огонек замер, не долетая до столба и начал пульсировать. Суслик с хомяком тоже остановились. Сверху спустился большой, яркий шар, размером как несколько Блумов. И завис перед Магой.
– Здравствуй, хомяк! – Колючка расхохотался в голос, а маленький Блум тихонько произнес.
– Хомяк другой. Простите.
Старейшина подплыл к покатывающемуся хомяку. Он смотрел на него безмолвно, пока Колючка не перестал смеяться, а потом поздоровался.
– Я рад приветствовать представителя народа хомяков в нашем доме.
– Здрасте-е-е, – протянул хомяк, – Блум Блумыч.
– Пройдемте за мной. Мы рады таким высоким гостям.
Старейшина что-то сделал, и в огромной колонне прорезались ступени. По ним, имеющие лапы, смогли подняться и зайти через круглый проем внутрь помещения. Жилище старшего Блума выглядело как большая и светлая комнатой, в которой не было мебели, кроме нескольких выступов и углублений. Два углубления, усевшись как на диван, заняли огоньки. Суслику и хомяку пришлось располагать свои хвосты на выступах, как на табуретах. Все вокруг светилось красноватым светом, из-за чего сами огоньки казались не голубыми, а благородно фиолетовыми. Некоторое время все молчали. Потом маленький Блум сорвался и вылетел из комнаты.
– Мне так жаль, – начал старейшина, обескураживая Колючку, – искренне жаль. Если бы я мог как-то оправдаться за то, что мы не выполнили свою роль, не сохранили хомячье государство…
– У хомяков
