Дима, думай. Уйдут твои подельники, залягут на дно. Если мы их не возьмем, на тебя все трупы спишут. На пожизненное пойдешь. Тебе это нужно?
– Да нет… – Чебуков оборвал себя, в гнетущем раздумье закусив нижнюю губу.
– Где твои подельники?
– Ну, квартира у них здесь…
– Где, в Бочарове?
– Да нет, в Платовке…
– Адрес! – потребовал Одинцов.
Поселок Платовка находился всего в четырех километрах от Бочарова, ехать всего ничего. И спецназ в помощь…
– Да я не знаю! – мотнул головой парень.
– Врешь! – Максим схватил его за грудки, но тут же разжал руки.
– Да нет, не вру… Честное слово, не вру! – Чебуков сделал движение плечом, как будто собирался перекреститься.
– А Юра знает?
– Не знает… Они ему не говорили…
– Кто – они?
– Ну, Конюх… Репень… Армяк…
– Еще кто?
– Ну, Лютый… Аскар…
– Дальше?
– Все, больше никого не было. Мы с Юршой, Конюх, Репень, Армяк, Лютый и Аскар…
Одинцов достал две листовки с фотороботами и приметами преступников. Личности этих бандитов установить не удалось, но Чебуков мог пролить свет на многие вопросы.
– Чьи это портреты?
– Ну, Армяка… Ну, Аскар это… – выжимал из себя по капле Чебуков.
– Где они?
– Ну, в Платовке где-то…
– Где конкретно? – наседал Одинцов.
– Да не знаю я… Там кабак от хаты недалеко, они там оттягивались…
– Кабак? Оттягивались?.. Что за повод был?
– Ну, там у Репня кореш есть…
– Кто такой?
– Не знаю… Он срок с ним мотал…
– Местный?
– Ну, вроде того…
– Лукомор? – наугад спросил Одинцов.
– Ну, не знаю…
– А кто такой Лукомор, знаешь?
– Да нет, не слышал…
– Значит, кабак, говоришь… – Максим в раздумье помассировал пальцем ямочку на своем подбородке.
Ресторана в Платовке не было, но имелось кафе, которое, в принципе, попадало под жаргонное определение «кабак». От этого кафе и надо было плясать, постепенно расширяя круг поисков. Но это время…
Со стороны гаража послышался шум, и тут же в подсобку в сопровождении майора Бартеньева вломились двое в штатском. Одного муровца Максим узнал. Капитан Белокопытов с осуждением смотрел на него.
– А нам нельзя было сказать?
Бартеньев выразительно развел руками. Не должен он был вести сюда оперов из МУРа, но так уж вышло. К тому же он и не обязан был оправдываться перед Максимом, поскольку был его непосредственным начальником.
– Проверить надо было. – Одинцов угрюмо глянул на Белокопытова.
Мог бы и руку ему для приветствия подать, а он смотрит на него ноябрем. И его спутник бычится, как будто Максим лично у него лавры украл.
