когда позади распахнулся отцовский портал, она ничуть не смутилась. Подумаешь – испачкалась. Правильно Генрих сказал: отмоется! И нравоучения ей не страшны.
Глава десятая, в которой Генрих действует
Генрих любил приходить в школу пораньше – Рик и прочие обычно опаздывали на построение, а без них можно было устроиться на ступеньках у входа, завернуться в куртку как следует и подумать над задачей дядьки Ратмира или повторить на память урок. Сэм тоже обычно приходил задолго до построения, и они часто сидели вместе. Время от времени Генрих решал ему примеры, а Сэм неизменно делился печеньем или ломтём хлеба с маслом и сахаром.
Увидев Сэма, Генрих привычно помахал ему рукой. Тот подошёл, но прежде, чем сесть рядом, воровато огляделся.
– Ты чего?
– Смотрю… чтоб не увидели.
Генрих с любопытством уставился на Сэма.
– Тут такое… – замялся Сэм, – мы можем с тобой быть друзьями по секрету?
– Это как?
Сэм нервничал, это было видно: он теребил пальцами манжету, дёргал глазом.
– Это… как если мы с тобой по-прежнему друзья, но чтобы никто об этом не знал.
С минуту Генрих смотрел в испуганные бегающие глаза Сэма, потом прищурился:
– С чего это?
– Мне папа запретил с тобой дружить, – промямлил тот. – Но я хочу! Я хочу с тобой дружить! Просто… – его голос упал до шёпота, – чтобы папа не знал.
– Нет, Сэм, – равнодушно отрезал Генрих и встал со ступенек, – не можем. Слушайся папу.
– Генрих! – Сэм подскочил следом, схватил Генриха за рукав, но тут же отпустил и спросил тихо: – Ты теперь всем про мои истории расскажешь, да?
Стало обидно. Аж горло перехватило, что не вдохнуть.
– Больно надо, – бросил он и пошёл подальше от школы и от Сэма.
Хотя куда тут уйдёшь.
Он хотел бы бросить всё, побежать к дядьке Ратмиру и рассказать ему, но тут же понял: нельзя. Он скажет: «А я предупреждал». Или ещё что-то такое. Как будто это поможет.
На Сэма Генрих злился страшно. Мелькнула мысль: и правда, всем рассказать про его дурацкие истории, пусть смеются, а он пусть плачет маме в юбку и папе в жилетку. Но потом стало стыдно за себя. Истории были хорошие. Нельзя над ними смеяться.
Конечно, первым, кто заметил, что они с Сэмом больше не дружат, стал Рик.
Генрих вышел со Слова Всевышнего, по недавней привычке отошёл к окну – и попался в ловушку. Компания Рика окружила его. Сам Рик, надув щёки, ехидно протянул:
– А где маленький господин? Или ты ему больше не нужен?
– Ты плохо вылизал ему ботинки, Мортон? – пискнул Джилл, как обычно прячась за спиной более крупных товарищей.
Все загоготали.
– А мне сойдёт, – сообщил Рик, – можешь мои полизать.
Генрих стоял, прижавшись спиной к окну, и напряжённо думал. На улицу не выбраться –
