ее спасательный круг в море тьмы».
«Ну а нам с хозяйкой и с этой хвостатой тараторкой приходится почти что жаргоном пользоваться. Вот и делим этот груз на всех, – вздохнула белая собака. – Хорошо, хоть можно поругаться по-настоящему, уединившись. То, что ты порой от нас слышишь, Человек-Сергей, это, поверь, такая мелочь…»
«А куда деваться? Мы Нине Петровне помогаем. Если бы не наша поддержка, она тебе строение мира на фене бы объясняла, – продолжила Рыжуля. – Ты думаешь, я там песни на березе пела? Да материлась я нараспев. Залезла повыше, чтоб никто не слыхал, и крыла всех и вся на беличьем матерном».
* * *
На покосившемся крыльце появилась бабка в домотканой рубахе и накинутом сверху капоте6. Кряхтя, спустилась по ветхим ступенькам. Отдышалась немного, оглядела Сергея, улыбнулась:
– Ну что, соколик, чист и свеж как огурец? Пойду и я старые косточки попарю, чтобы восстановление веселее шло.
Опираясь на клюку, она побрела к берегу.
– Может, помочь чем, баба Нина? – глядя ей вслед, спросил доктор.
– Да чем ты сейчас поможешь? Разве что ковш воды мне в баньку принеси. А я пока отдохну, – хозяйка присела на ствол упавшего дерева и словно окаменела. С каждым часом она двигалась всё тише, всё чаще замирала, будто отключалась от мира.
Сергей пошел в избу. В предрассветном сумраке вода в кадушке показалась ему не совсем свежей. Может, где еще есть? Огляделся, увидел за печкой два кувшина. Взял ближайший и налил содержимое в черпак. В спешке совсем не обратил внимания на разлившийся по избушке хрустальный звон. Или просто стал привыкать к непонятным пока еще волшебным звукам, ощущениям, цветам.
Ковш он поставил в предбаннике на лавку. Огляделся, заметил, что холодной воды маловато. Спустившись к покрытой утренним туманом реке и наполнив два больших ведра, долил доверху пузатую деревянную бадью. И поспешил назад: большая собака обещала рассказать еще много интересного.
Возвращаясь, он отметил про себя, что надо бы соорудить лестницу с перилами, ведущую от подножия холма к самому дому. Чтобы Нине Петровне сподручнее было подниматься. По пути, поравнявшись с отдыхающей еще хозяйкой и по-пионерски отсалютовав, весело сообщил:
– Товарищ командир, ваше задание выполнено! Ковш я на лавку поставил. Заодно и свежей воды из реки принес.
– Молодец, касатик. Быстро обернулся, русалки не защекотали.
Старуха медленно встала с бревна и неуверенной походкой направилась к реке. Через плечо у нее был накинут расшитый цветами рушник, в руках – маленькая скляночка, ярко сверкающая сквозь заскорузлые скрюченные пальцы.
* * *
Баня была жаркая. Бабка вымылась, прогрелась на славу. Так хотелось попариться душистым березовым веником. Но сил не оставалось. «Ничего, еще успеется, – подумала она про себя. – Еще многое успеется».
Выйдя из баньки в свежей домотканой рубахе, она посушила полотенцем седые волосы, расчесала их большим деревянным гребнем, немного отдохнула, глядя в светлеющее небо. Вот нижний край
Капот – женское платье, разновидность домашнего халата, пеньюара (XIX век).
